Николай Стариков - Кто финансирует развал России? От декабристов до моджахедов

Ничем. Потери в ней не были феноменально большими, никаких особенных экономических трудностей она не принесла. Новым было совсем другое: общественное отношение ко всему происходящему. Как и во всякой, подчеркиваю, всякой стране, в любое историческое время, в Российской империи в начале XX в. существовало недовольство правительством. Но оно было «тихим». А для разрушения империи его надо было перевести в совершенно другую степень. Вот этим активно занялись все те, с кем мы уже познакомились. Формированием нового, крайне негативного отношения к своей стране занялся молодой Владимир Ильич Ленин. Бессилие власти активно показывал Евно Азеф, стоявший за большинством громких покушений. На население страны обрушился мощный поток печатной пропаганды от вдруг сформировавшихся революционных и националистических организаций. И если во время правления императора Александра III власть нашла в себе силы и мужество всю эту заразу держать в узде, не давая ей показываться на поверхности, то после его смерти процесс принял лавинообразный характер. Не поленитесь, поищите информацию– и вы увидите любопытную закономерность. Все «борцы за свободу» стали настоящей организацией и силой в течение следующих за кончиной Александра III нескольких лет. До этого по всем революционным направлениям мы видим лишь по несколько штук эмигрантов…

Иными словами, предпосылки для бунта есть всегда и в любой стране. В относительно спокойном 2006 г. мы с удивлением наблюдали мае–совые погромы в Париже и не менее серьезные беспорядки в венгерской столице. Жгли машины, ранили полицейских, громили магазины и государственные учреждения. Но революции не получилось. Почему? Да потому, что ее никто не готовил! Чтобы массовые беспорядки переросли в нечто куда более серьезное, кто–то должен толпу направлять в нужное русло. Должны появиться агитаторы, призывающие пойти туда–то и сделать то–то. И главное– надо начать формирование новых органов власти. А еще для того, чтобы беспорядки разрослись в революцию– надо много и кропотливо работать, создавая негативное отношение населения к своим правителям. Для этого хороши любые средства: газеты, разжигание войн. Подойдут и прямые провокации, вынуждающие власть применить к населению силу. В России было необходимо Кровавое воскресенье, чтобы по его итогам развить еще более бешеную пропаганду. Оттого любой бунт для революционеров ценен сам по себе, даже если он не имеет никаких шансов на успех. Нужны жертвы– и чем больше, тем лучше. И начинается страшная карусель– каждый погибший (даже случайно) подается как мученик революции, за него надо отомстить, его дело (о котором он даже и не подозревал, будучи живым) надо продолжить. Вновь трупы, вновь кровь и так до полного разрушения страны.

То, что революционеры и не собирались побеждать, писали (не особо анализируя такую странность) даже писатели советской поры. К примеру, Антонов–Овсеенко, который в октябре 1917 г. отправит в Петропавловскую крепость последний состав Временного правительства, во время первой революции находился в Польше. «Поднять полки, поднять все русские войска в Польше, вооружить крестьян и двинуть армию… Куда? Точного плана не разработали,явной цели не видели…»,– пишет его биограф А. В. Ракитин. Мы уже видели, как странно вели себя восставшие матросы «Потемкина». Не менее удивительно будут поступать и боевики во время Московского вооруженного восстания (подробно о нем– в следующей главе).

Ленин потому так возвышается надо всеми остальными нашими «борцами за свободу», что он единственный, кто направил своих соратников брать власть по–настоящему. Не для того, чтобы развалить страну, не для раскачивания ситуации, а чтобы строить новое государство. Если говорить детским языком– всевозможные бундовцы, меньшевики и эсеры, будучи марионетками зарубежных недругов Российской империи, просто отрабатывали свои гонорары, стремясь брать власть «понарошку». Ленин, будучи связанным с теми же заинтересованными зарубежными лицами, пришел в нее всерьез…

Чуть ранее, анализируя даты народовольческого движения, мы увидели много интересных «совпадений». Не будет исключением и Русско–японская война. Надо лишь вспомнить ее хронологию и сравнить с датами революционных выступлений российского пролетариата, неожиданно начавшего невероятно активную борьбу за свои права. (Даты возьмем по старому стилю.)