Марк Марциал - Эпиграммы

Принят сельскою Бильбилой родною,

Что горда своим золотом и сталью.

10 Здесь беспечно живем в трудах приятных

Мы в Ботерде, в Платее — кельтиберских

То названия грубые местечек.

Сном глубоким и крепким сплю я, часто

Даже в третьем часу не пробуждаясь:

15 Отсыпаюсь теперь я всласть за время,

Что все тридцать годов недосыпал я.

Тоги нет и в помине: надеваю

Что попало, с поломанных взяв кресел.

Я встаю — в очаге горит приветно

20 Куча дров, в дубняке соседнем взятых;

Все уставила ключница горшками.

Тут как тут и охотник. Ты такого

Сам не прочь бы иметь в укромной роще.

Отделяет рабов моих приказчик

25 Безбородый, что все остричься хочет.

Тут и жить я хочу и тут скончаться.

В Термах Эмилий латук добывает и яйца и рыбу

И утверждает, что он дома не ест никогда.

Нет жены почему у Темисона,

Удивлен ты, Фабулл? С сестрой живет он.

Грубого кто же тебя сочтет горожанкой Салона,

Кто же, Марцелла, сочтет нашей землячкой тебя?

Как изумительно ты, как тонко умна! Палатин бы,

Если б услышал хоть раз, принял тебя за свою.

5 И никогда ни одна из рожденных в средине Субуры,

Ни Капитолия дочь спорить не сможет с тобой.

И осмеять ни одна не посмела б из местных красавиц

Той, кому больше к лицу было бы римлянкой быть.

Ты заставляешь мою тоску по владычному граду

10 Легче сносить: для меня ты воплощаешь весь Рим.

Непристойна кривая Филенида

До того, что (скажу, Фабулл, я кратко)

Ей пристойнее было бы ослепнуть.

Зубы и кудри себе, бесстыдница, ты покупаешь,

Но у кого же ты глаз, Лелия, купишь себе?

Как хорош шарабан мой, одноколка,

Элиана речистого подарок;

Всех он лучше повозок и колясок!

В нем ведь можно, Юват, о чем угодно

5 Говорить откровенно нам с тобою:

Тут ливийским конем арап не правит,

Подпоясанных нету скороходов,

Нет погонщиков, а лошадки немы.

Если б с нами Авит еще был вместе

10 (Третьих я бы ушей не побоялся),

Как приятно бы дни мы коротали!

Если я денег прошу без залога, ты «нет» отвечаешь,

Если же в них за меня дача ручается — «да».

В чем ты никак, Телесин, закадычному другу не веришь,

В том доверяешь моим ты овощам и кустам.

5 Вот тебя Кар вызывает на суд: защитит тебя дача!

В ссылку ты ищешь себе спутника: дача пойдет!

О насилии, Сения, бандитов

Ты твердишь. Но бандиты отрицают.

Чашей в две унции пью, ты же, Цинна, в одиннадцать унций,

А негодуешь, что пьешь, Цинна, не то же, что я?

Вор на платки Гермоген такой пронырливый, Понтик,

Что даже Масса и тот денег так ловко не крал!

Хоть и за правой гляди, и держи его левую руку,

Все же платок твой и тут он ухитрится стащить.

5 Змей так холодных из нор олень извлекает дыханьем,

Так же Ирида в себя воду вбирает дождя.

Раз, когда был поражен Мирин и просили пощады,

Целых четыре платка уворовал Гермоген.

А когда претор платок собирался бросить намеленный,

10 Преторский этот платок тоже стянул Гермоген.

Как-то никто не принес платка, опасаясь покражи,

Скатерть тогда со стола уворовал Гермоген.

Если ж и этого нет, тогда и покрышки на ложах,

Да и на ножках столов смело сдерет Гермоген.

15 Даже когда и печет раскаленное солнце арену,

Тянут завесу назад, если вошел Гермоген;

В страхе спешат моряки паруса убирать поскорее,

Лишь заприметят, что к ним в гавань идет Гермоген;

И облаченные в лен, носители лысые систров

20 Все убегают, когда в храме стоит Гермоген.

Хоть на обед Гермоген платка никогда не захватит,

Но, отобедав, идет вечно с платком Гермоген.

Ты шестьдесят поутру обиваешь порогов, сенатор,

Я же при этом кажусь всадником праздным тебе,

Из-за того, что ни свет ни заря не бегу я по Риму

И поцелуев домой тысячи я не тащу.

5 Все это делаешь ты, чтобы консулом стать, чтобы править

Иль нумидийцами, иль в Каппадокийской земле.

Я же, кого ты вставать заставляешь, лишь я разоспался,

Переносить и терпеть улицы грязь на заре,

Жду я чего? Раз нога вылезает из обуви рваной,

10 И неожиданно дождь мочит меня проливной,

И не приходит на зов ко мне раб, мое платье унесший,

И, наклоняясь, слуга на ухо мерзлое мне

Шепчет: «Сегодня тебя на обед приглашает Леторий!».