Святитель Николай: Райская пирамида. Толкование заповедей блаженств

Тем, которые алчут и жаждут Христа, как совершенства правды, обещано, что они насытятся. Уверовав в это обещание, многие христиане презрели голод плотский и жажду мирскую и отправились искать утоление своей духовной жажды. Многие из них оставляли все мирское, отправлялись отшельниками в пустыни, затворялись в пещерах, становились молчальниками, поднимались на столбы, чтобы взращивать в себе духовную жажду и чтобы эту выпестованную жажду насыщать правдой небесной, то есть Господом Иисусом Христом.

Они жаждали Небес, а мир жаждал их. Император Константин Великий вызвал из пустыни святого Антония, чтобы только посмотреть на него. Император Феодосий умолял старца Зиновия прибыть из Египта в Царьград, только чтобы увидеть и послушать его. Император Лев отправился в пустыню, чтобы только увидеть Моисея Мурина, святого человека. Видите, всемогущие властители земные, в душах которых пробуждалась духовная жажда, спускались со своих престолов и искали встреч с теми, которые чувствовали себя самыми жаждущими и которые день и ночь страстно стремились к насыщению правдой Божьей на небесной трапезе. И хотя они до конца жизни ощущали выпестованную возвышенную жажду, мир считал их сытыми и удовлетворенными. Они считали мирскую сытость голодом, а мир считал их жажду сытостью. Поистине, выбрать жажду было искусством. Из этих двух жажд слуги Божьи выбирали жажду небес, и этой жаждой созидали они четвертый этаж своей райской пирамиды, прочный и великолепный, как драгоценный камень изумруд.

Подумайте, только они насытятся. А обманчивую жажду мирских удовольствий никогда нельзя будет утолить ни на этом, ни на том свете. Вспомните, что сказал Творец устами Пророка: вот, рабы Мои будут есть, а вы будете голодать; рабы Мои будут пить, а вы будете томиться жаждою; рабы Мои будут веселиться, а вы будете в стыде (Ис.65:13-14).

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут

Кто алчет и жаждет высшего богатства, разве тот будет скряжничать и удовлетворится более дешевым?

Кто жаждет непреходящей правды Божьей, разве тот зажмет в кулаке тленный прах?

Кто грезит о бессмертной ризе духа, разве тот будет плакать и убиваться о платье из травы?

Поэтому милостыня для такого человека так же естественна, как для путешественника, который отправляется в дальнюю дорогу и раздает соседям все то, что лишь осложнит его путь.

Раздача материальных предметов есть необходимая жертва, однако наименьшая.

Беспокойство о своей душе есть гораздо большая забота. Утверждение ближних в истине, наставление их на путь правды и молитва за них - это огромная жертва, но все же это не самая большая жертва.

Самая большая жертва - это отдать жизнь за ближних своих. Эту милость явил Христос всему роду человеческому. Эта милость так огромна, что она больше не называется милостью, а меняет свое название и называется - любовью.

Милостыня может проистекать из различных источников, как из чистых, так и из мутных. Самый чистый источник милости есть сострадание. Сострадание - это милующее сердце. Когда кто-то сердцем сострадает узнику и помогает ему во имя милостивого Господа, тогда милость его проистекает из чистого источника и имеет высокую цену на ангельских небесах. Вспомните прекрасные повести о двоих людях, которые названы милосердными: о святом Иоанне Милостивом и о Филарете Милостивом.

Кто ценит земные блага больше, чем душу, тот не может быть милосердным. Когда святой Григорий Двоеслов был избран епископом Римским, он очень боялся лишиться своей бедности. Говорят, что он больше боялся потерять свою бедность, чем некий богач боится потерять свое богатство.

В Святом Писании говорится: человек милосердный благотворит душе своей (Притч.11:17). Когда делаешь что-либо другому, себе делаешь вдвое и стократ больше, ибо Господь все видит и воздаст. Преподобная мать Сара говорила, что сострадание можно воспитать. "Твори милостыню сначала хотя бы из человеколюбия, - говорила она, - ибо так когда-нибудь привыкнешь творить милостыню из страха Божьего". Серафим Саровский, в свою очередь, советовал: "Если не имеешь при себе ничего, что мог бы дать нищему, помолись Господу о нем".

Господь сказал одному немилосердному народу: Милости хочу, а не жертвы, то есть лучше будьте милостивы один к другому, чем приносить жертвы Мне. Вот как Господь любит людей! Он считает нашу милостыню другим людям нашей жертвой Ему Самому. Без Него мы не можем быть милостивыми по отношению к другим. Наше правильное представление о людях, как о братьях, зиждется на нашем правильном представлении о Боге, как Отце. Таким образом, всякий круг наших добрых дел по отношению к кому-либо всегда имеет свой центр в Боге.