Схиигумен Савва - Полное собрание проповедей и поучений

После этого разговора Е. жила девять лет и умерла через год и восемь месяцев после кончины отца.

Отец наш, «чуткой душой прозревая вдаль», по своей дивной прозорливости знал беды и нужды не только приезжавших к нему, но и «сущих далече», утопавших в бурных волнах житейского моря.

Летом, еще при его жизни, поехали мы в Саров на источник преподобного Серафима. В Дивееве остановились переночевать у матушки Магдалины, которая жила с матушкой Варварой, насельницей Дивеевской обители.

Вспоминая прошлое, мать Магдалина рассказала о таких событиях.

- Всякое было. Однажды хотела на себя руки наложить от отчаяния и нужды, и если бы не отец Савва, не знаю, что было бы с нами.

Положение у нас было трудное. Едва построили келлию на последние гроши и помощь добрых людей, как от нас с матерью Варварой отвернулись все сестры и запретили, по вражескому наваждению, приглашать нас на общую молитву. Мы не имели ни теплой одежды, ни постели, ни еды. Больную старицу Варвару я укладывала почти на голый пол. Добрые люди из приезжих подали большую просфору, и неделю я понемногу кормила только матушку. За пенсией надо было ехать по месту прописки в Москву.

Как-то вечером, когда мы совсем было пришли в отчаяние от бедственного положения, раздался стук в дверь.

Спрашиваю: «Кто?» Приятный женский голос весело ответил: «Открывай, тогда узнаешь».

Распахнула дверь - передо мной стоит девушка, вся нагруженная сумками, с рюкзаком за плечами. Вошли в келлию, девушка назвалась Мариею и объяснила: «Меня послал к вам мой духовный отец из Печор, игумен Савва. Благословил передать все эти вещи и съестные припасы, Дал послушание жить в Дивееве до тех пор, пока всех не примирю».

Мария жила в Дивееве около месяца, объединила всех, примирила сестер и только тогда уехала. После отъезда Марии нужды мы больше не знали, и все это - молитвами отца Саввы, - закончила свой рассказ матушка Магдалина.

Приехала семья на праздник Успения Божией Матери в Печоры. Мать и дочь неоднократно бывали у отца, а муж, И. Е., приехал впервые. В Москве посчастливилось купить редкие ананасы, отдали их нести И. Е. и передать отцу. Подходят прямо с вокзала к келлии отца. Он взял сумку с ананасами и говорит келейнику отцу Зосиме: «Это унеси в келлию, а то И. Е. скажет: «Вез-вез, нес-нес, а отец отдал кому-то».

И. Е. спрашивает потом с удивлением у жены: «Откуда он про меня все знает? Да еще назвал по имени-отчеству!»

Отец наградил их гостинцами и отправил на квартиру, сказав: «С И. Е. обходитесь внимательно и осторожно, не заставляйте его ходить в храм, пусть он ходит, когда сам захочет. Если у человека температура 40, а его заставить работать, он не сможет. Так и И. Е.: придет время, и он будет ходить в храм». Прошло пять лет после кончины дорогого и незабвенного отца. И. Е. уже трудился в храме. В день ангела батюшки, как это принято в нашем городе, была заказная литургия в Покровском приделе кафедрального собора. Среди духовных чад был и И. Е.

М. попросила описать случай поразительной прозорливости отца, которую она испытала на себе.

М. жила в частном домике. По неизвестной причине в подполье развелись лягушки. Их было так много, что они покрыли все стены и стойки в подполье. Тогда М. взяла ДДТ и всех их уничтожила. Восемь ведер лягушек вынесла.

Приезжает к отцу. После литургии выходит он из Михайловского собора. Как всегда, окружили его духовные чада и богомольцы. Смотрит отец на М. и говорит: «Бывает, что убьют лягушку, ну две. А тут - ведрами морить». М. ахнула и упала отцу в ноги: «Простите, батюшка!» - «Давайте помолимся за нее все»,- сказал отец.

У меня были очень сильные головные боли, но я старалась терпеть и никому об этом не говорила.

Стою в Успенском храме, рядом со мной ныне уже покойная матушка Митрофания. Отец, проходя мимо, обратился к ней и говорит, указывая на меня: «Напиши тропарь на Усекновение главы святого Иоанна Крестителя и дай ей». А мне: «Читай, голова болеть перестанет». И действительно, как стала читать тропарь, головные боли прекратились.

Были мы в Печорах, стояли в храме, и среди нас очень высокая девушка. Когда вышел отец из алтаря, то она подумала: «Какой он маленький». А батюшка посмотрел на нее и говорит: «А Н. какая высокая, а что хорошего - как телеграфный столб». Она обиделась и пожаловалась хозяйке квартиры, что он так ее назвал. А та ей ответила: «Отец так просто ничего не говорит. Может быть, ты что-нибудь про него подумала?» Тут она и вспомнила, как подумала про него, что он маленький. Тут же написала покаяние, попросила у отца прощения, и вся обида у нее прошла.