Âîâàí - Hroniky

73

жная остановка. Он вышел и направился вдоль, каких

то, кирпичных складов по указанному адресу. Вскоре, был у железных ворот, которые отворил охранник. Му

жик провел к одноэтажному блочному зданию, где и

находился приют «Доброе сердце».

Войдя в дверь, Григорий услышал лай множества

собак. Прошел через небольшую прихожую, и тут его

окружил, чуть ли не десяток гавкающих разнопородных

псин. Дальше по проходу, стояли клетки с другими

собаками.

— Не бойтесь, проходите, проходите... — какая то

женщина в белом халате провела в комнату, отделанную

кафельной плиткой. За столом, сидела грузная прием

щица, тоже в халате.

— Ну, вытряхивайте ваши сумки. Кого принесли?

Григорий открыл замки, выпустил перепуганных Бим

ку, Мурку и двоих котят.

— Ой, какие хорошенькие! Красавчики мои! — прием

щица взяла, в обе руки котят, и стала, с разных сторон, рассматривать. — Их возьмем! Ну, и кошечка богатка

тоже приличная, клиентам может понравиться.

— А кот? — спросил Григорий.

— Видно, что потрепанный да грязный... Кому он

нужен? Старый, наверно?

— Да нет...

— Ну, вы его оставляете? Согласны оставить?

— Ну, конечно.

— Тогда заполните на всех бумаги...

Григорий, еще ничего не подозревая, подписал какие

то листы. Подошла та женщина, которая встретила в

прихожей, — в больших резиновых перчатках. Взяла

74

Бимку и, тут же, унесла. Григорий только и запомнил

его, полные ужаса, глаза.

— Дак вы его под ток?! — вдруг дошло до сознания.

Приемщица кивнула, отвернулась к окну.

Григорий встал и, как во сне, побрел прочь. Вышел

из здания, потом за ворота. «Вот так «Доброе сердце»!

Что же это?!» — он только сейчас по настоящему понял, что натворил. «Ну, конечно, кому нужен «грязный, потрепанный» кот? Поэтому, его и решили попросту

убить! И я на это согласился, как хозяин!.. Но почему

согласился?! Можно ведь было, забрать Бимку обратно, и все! Но куда его? Обратно в дом, где уже решили

оставить собаку и котенка?».

Григорий повернул, было обратно, но остановился.

Слезы брызнули из глаз: «Бим, прости! Предал я нашу

дружбу гадко, как свинья! Ах, боже мой! Как жалко, как нестерпимо жалко... Ведь сам, когда то, тебя прию

тил...».

Всю дорогу домой, он ехал, тихо рыдая.

75

ИБО НЕ ВЕДАЕШЬ

СВОЕГО ШАГА...

Папа с мамой сегодня ругались. Машенька смотрела

на них широко раскрытыми глазами, — возбужденных, злобных, старающихся побольней уязвить друг друга, что то горячо доказывающих. Машеньке было страшно.

— Хоть бы ребенка пожалел, глава семейства, черт бы

побрал! Приносишь какие то жалкие гроши, а тоже — я, я! Ну, кто ты есть, — слесарь в своем жалком цеху? Дак

с работы ведь, не дождешься! Все какие то друзья, все

пьянка! — красивое лицо Оксаны тряслось. Жена, яростно

жестикулируя, с ненавистью смотрела на мужа.

— Я не имею права, расслабиться после смены, так

что ли?! А разве, к подругам шлюхам не ходишь? Неиз

вестно еще, чем там занимаетесь! Тьфу, дура! — сплюнул

Николай, худощавый молодой мужик, с мозолистыми, почерневшими от машинного масла руками. — Скажи

спасибо, что работаю, да вас с дитём кормлю!

Взаимные препирательства разносились в единствен

78

ной комнатушке квартиры в «хрущевке». У стены, стоял

старый потертый диван, доставшийся в наследство от

родителей, напротив — шифоньер и буфет. Здесь же, в

комнате, у стола, пристроили детскую кровать, которая

Машеньке, была уже слишком мала.

— Если подруги мои шлюхи, как говоришь, так, зна

чит, и я шлюха?!

— А что, нет, что ли? Сколько раз приходила пья

ная, неизвестно от кого. Смотри, Оксана, поймаю —

убью! И тебя и его! Ни на что не посмотрю!

Та взвинтилась.

— Дурак! Еще, гулящих баб то не видал! Не ценишь

человека, гад! Ну, даже, если и гуляю, что теперь? По

мужицки ведь не можешь, импотент, блин!

Николай страшно взглянул на распалившуюся жену, подскочил к ней и ударил кулаком по лицу. Та схвати

лась за скулу и, во всю мочь, закричала:

— Так еще бьешь меня, гад! Не бойся, Машенька! —

прижала к себе заплакавшую девчушку. — Уж этого то

не потерплю! Маша, давай собираться! Мы уходим. Оста

вайся, сволочь, тут один! Я с тобой развожусь!

Трясущимися руками, надела на ребенка кофточку, а на себя легкий плащ; и, держа дитя за руку, бросилась

из квартиры, хлопнув дверью.

Читать дальше