Зяма Исламбеков - Unknown

минимокики – всё это движется, и всё это можно встретить абсо-

лютно в любой части города. Говорить о том, что Каир – красивый

город, не приходится, поскольку красота не предполагает наличие

грязи, безвкусицы и нищеты. Но и туристы, и сами египтяне любят

Каир, которому от природы уготована счастливая судьба. Вероятно,

когда уровень жизни в мире выровняется и когда не будет бедных,

преобразится и Каир, и Александрия, и Тунис, и другие большие по

населению и бедные-бедные по уровню жизни африканские города.

Проехав 60 км от Каира, автобус остановился на автозаправке.

Все вышли из салона подышать свежим воздухом. Надо было

проветриться, покурить, сбегать в туалет, посмотреть что-нибудь из

питья в небольшом кафе, расположенном в торце автозаправки.

Монзиков еле-еле спустился по ступенькам и, оказавшись на све-

жем воздухе, направился к стоявшей у небольшого здания автоза-

правки урне. Подойдя к ней, Монзиков спустился на колени, от-

крыл крышку, обхватил двумя руками урну и начал блевать. Блевал

он долго, издавая при этом страшный рык. После того, как он осво-

бодился от всего того, что ещё совсем недавно он пожирал с такой

жадностью и с сильным аппетитом, Монзиков направился в туалет.

Просидев на очке минут десять, адвокат вышел к автобусу с мок-

рым лицом и чистыми, тоже мокрыми руками. Ему было очень и

очень хорошо. Только сильно хотелось курить. Стрельнув у Ники-

ты сигарету, Монзиков сладко затянулся и с таким блаженством на

лице, какое бывает только у ангелочков, выпустил глубокую струю

440

дыма в сторону своего благодетеля, что даже заядлый курильщик

Никита сильно закашлялся. Монзикову очень хотелось курить, но

надо было ехать дальше. Все пассажиры уже зашли в автобус и за-

няли свои места. Водитель-дублёр залез в багажный отсек автобуса, где у него было оборудовано два спальных места. Его закрыли и

двое охранников сели в салон рядом с обкуренным водителем, и все

тронулись дальше в путь.

Во рту у Монзикова была самая настоящая помойка. Несмотря

на то, что в туалете Александр Васильевич помыл и руки, и лицо, и

рот, блевотный запах и вкус остались. Чувства голода Монзиков не

испытывал, хотя вся съеденная им еда осталась в мусорной урне на

АЗС. Всё внимание было приковано к дороге. Придурок водитель

несся с бешенной скоростью по шоссе, то и дело вылетая на барха-

ны, поскольку даже легковую машину сносило бы с асфальта на

поворотах, если бы она мчалась с превышением скоростного лими-

та. В салоне автобуса было темно, громко играла арабская музыка и

сильно пахло шишей, но практически все пассажиры спали в своих

креслах. Такая беспечность объяснялась тяготами продолжитель-

ной экскурсии. Длинная, однообразная и утомительная дорога в оба

конца, пешая многочасовая экскурсия по раскаленной от солнца

пустыне, где величественно красовались египетские пирамиды,

обильный обед и сытный ужин, запах шиши и болтанка в автобусе

– всё это усыпило русских туристов.

Монзиков ерзал на переднем сиденье, сожалея о том, что в

Египте нет ГАИ. Ведь здесь же Клондайк для гаишников, которые

могли бы стать миллионерами за месяц, а за год можно было бы

купить какую-нибудь маленькую африканскую страну. В много-

миллионном Каире, по которому несся автобус Мерседес, Алек-

сандр Васильевич не увидел ни одного светофора. Не было и мест-

ных гаишников, как, впрочем, не было и аварий или пробок на до-

рогах. Машины разъезжались в разные стороны примерно так же, как разбегаются врассыпную из опрокинувшейся на пол или на

землю банки тараканы, или, если это более понятный пример, как

ездят в цирке на мотоциклах акробаты-эквилибристы. В Египте же

все водители были циркачами. Женщин на улице было немного, а

водителей среди них Монзиков не заметил. Пешеходы шныряли по

дороге так, словно они обходили не движущиеся, а стоячие маши-

ны. Старики, которые не то, чтобы еле передвигались, а просто –

еле кашляли, сновали тут и там с такой шустростью и с таким бес-

441

страшием, что видавший виды адвокат пребывал в предынфаркт-

ном состоянии.

Водитель периодически затягивался шишей, постоянно под-

певал вместе с ещё двумя арабами, неистово балдея от однообраз-

ной арабской музыки, от которой могли выскочить наружу не толь-

ко нервы, но и мозги. Это бы ладно, но все трое ещё раскачивались