Калинина Наталья - Стеклянный омут

— А сейчас?.. А потом? Что будет потом? — встревожилась Рита. Она смотрела на Михаила, стараясь прочитать в его глазах ответ—успокоение. Но видела такую же тревогу. — Пойдем! Пойдем сейчас же! Боюсь, зря мы оставили Лику одну... — вскочила она на ноги.

***

Павел увидел в окно, как Рита отправилась за мужчиной в соседний дом.

В ожидании Лики он поставил подогреваться чайник: выйдет она из душа, и он напоит ее горячим чаем. Но Лика все задерживалась и задерживалась. Что она там так долго делает?

— Привет, а остальные где? — услышал он вдруг за своей спиной. Оглянувшись, Павел увидел Ивана.

— Лика в душе, Рита ушла к соседу. Зачем — не знаю. Будете чай?

— Не откажусь. А Олег? Не вернулся еще?

— Нет.

Иван прошел на кухню и налил в большую кружку воды. Залпом выпил и после этого, обтерев рот рукой, сказал:

— Там во дворе стоит парень, автомеханик. Его вызвал Михаил, потому что у Олега сломалась машина. Я так понимаю, что наш сосед решил помочь. Только где сам Олег, не знаю. Утром он ушел прогуляться. Механик нервничает, говорит, что не может задерживаться надолго. Если поломка серьезная, то он перезвонит своему коллеге. Ну а если устранение не займет много времени, сделает сам.

— Я могу поискать Олега! — с готовностью ответил Павел. — Вы только Лике скажите, пожалуйста, где я и зачем ушел, а то она будет волноваться.

— Хорошо, — устало улыбнулся Иван. — Найди, будь добр, Олега. Неудобно перед мастером и соседом.

Павел выбежал во двор, сказал в нетерпении переминающемуся молодому человеку в замызганной спецовке, что приведет сейчас хозяина машины, и отправился по дороге бегом.

Где искать Олега, он не знал, но как-то интуитивно почувствовал, что у озера. А где еще можно в этих местах прогуливаться? Может, конечно, тут много дорог, но вот Павел, как нездешний, знает лишь одну — к озеру. Ту, которой они уже ездили.

Небо темнело, собиралась гроза. И Навел припустил что есть силы: успеть бы вернуться домой до бури. Несмотря на дневной час, на улице стало сумеречно. И как-то неприятно тихо и безлюдно. Хоть бы кто-нибудь встретился по дороге! Павлу даже стало казаться, что все население земли исчезло после глобальной катастрофы, и он, как герой известного фильма, остался один. И сейчас в этот мир под покровом темноты из своих убежищ полезут чудовища. Страх придал ему скорости, и Павел добежал до озера довольно быстро.

Олега, однако, по дороге он не встретил. И на берегу тоже. Зато увидел такое зрелище, аж мурашки пошли по коже! В темном небе над озером, принявшим цвет эбонита, кружилась стая ворон. Полную тишину, не нарушаемую ни шелестом листвы, ни всплесками воды, ни какими-либо другими звуками, разрезало только карканье и хлопанье крыльев.

— Ни фига себе! — испуганно, удивленно и одновременно восхищенно воскликнул Павел, не в силах отвести взгляд от завораживающего зрелища. Зачем пришел, забыл. Он и правда оказался в фильме ужасов. Тревожное карканье, темнеющее небо, стихший ветер будто являлись прелюдией к некому таинству. В какой-то момент ему даже почудился запах серы, который, как известно, сопровождает дьявола.

Но проходили минуты, а может, секунды, которые Павлу казались такими долгими, и ничего не менялось. Только кружили, хлопая крыльями, вороны над озером. И вдруг, в тот момент, когда молодой человек спохватился и вспомнил, ради чего сюда пришел, вороны закричали. И черной тучей ринулись к земле, к тому месту, неподалеку от которого находился Павел. Молодой человек, проследив взглядом за птицами, к огромному удивлению, увидел распростертого на земле лебедя. Крылья несчастной птицы были раскинуты, длинная шея вытянута вперед, голова повернута набок, и из раскрытого клюва раздавались приглушенные крики, показавшиеся Павлу стонами. Мгновение, и тучи черных птиц, крича, бросились щипать и драть несчастного лебедя. Перья белые, окрашенные алым, полетели в стороны.

— А ну пошли отсюда! — со слезами на глазах закричал Павел и ринулся к умирающей птице, желая отогнать убийц.

Он поднял с земли камень и швырнул им в пожирателей, но вороны, отлетев чуть-чуть в сторону, вновь собрались над поверженной птицей.

— Пошли! Пошли! Вон! Вон! Кш, кш! — кричал Павел, размахивая руками. А те били его крыльями, клевали в макушку каменными клювами, царапали до крови когтями плечи и спину. Теперь, казалось, вороны переключились с Лебедя на него.

Ослепленный болью, в стремлении спастись, Павел кинулся к воде и бросился в нее. Холодные воды сомкнулись над головой. Чуть остудили раны, которые следом за этим защипало, как от соли. Но вороны отстали. Правда, стоило Павлу вынырнуть на поверхность, как несколько самых настырных не повернувших к берету, настигли его. Над ухом раздалось карканье, крепкие когти вновь расцарапали голову. Павел снова нырнул и поплыл под водой дальше от берега. Продержавшись столько, сколько мог, вновь вынырнул на поверхность. И на этот раз, похоже, птицы отстали. Оглянувшись, парень увидел, что вороны опять кружат над жертвой. И вдруг разом вспорхнули, словно испугавшись, и с шумом и карканьем расселись на соседних деревьях. От такого обилия птиц деревья, казалось, сменили окраску с зеленого на черный. Но не успел Павел подумать о том, что могло бы спугнуть ворон, как увидел, что с земли, с того места, где лежал растерзанный лебедь, поднимается дымка и, сгущаясь приобретает очертания некой фигуры.