Лимонов Анатолий - Девочка Прасковья

Я от неожиданности оступился и едва не вылетел за борт, повиснув на поручнях. Они меня удержали, и я снова встал на ноги. В лицо ударила пролетавшая по воздуху газета, к ступням полетели клочья сена, срываемые с подводы. По палубе катались пластиковые бутылки и яблоки, носились бумаги, полиэтиленовые пакеты, картонные коробки и даже чье-то кепи.

— Жора, ты где?! Иди быстрей сюда! — донесся зычный голос тети Клавы.

В это время Пашка тоже крикнула:

— Тетя Зоя, я здесь! — и замахала рукой.

Однако коварный ветер тут же рванул ее платок и, выдернув его из пальцев, швырнул далеко за борт.

— Ой! — пискнула девчонка и обернулась.

А проказник, подвывая, как волк, уже вовсю теребил ее платье и запутывал косички. Видя, что платку уже не поможешь, Пашка кинулась к книжке, но и тут опоздала... Резкий порыв вырвал пухлый фолиант буквально из рук и с легкостью погнал его по гладкой палубе. Девчонка в отчаянии бросилась следом, пытаясь задержать бег книги. Где там! Свирепый проказник норд-ост не оставил ей никаких шансов. Он словно играл с человеком, напевая при этом свою заунывную песенку. Ветер замедлял натиск, давая девчонке возможность нагнать бесценную для нее книгу, но как только она плюхалась на палубу, чтобы прикрыть собой черный фолиант, тут же ловко подхватывал его и опять гнал к краю парома. А потом вообще взял и грубо закинул книжку прямо в реку!

— О, нет! — воскликнула пораженная девчонка и, быстренько перекрестившись, тоже бросилась за борт.

В отчаянном рывке Пашка добралась до своего уже собравшегося идти ко дну сокровища и выхватила книгу из воды.

Отфыркиваясь, хотела уже было возвращаться, но заметила белеющий неподалеку лоскут ее платка, который весьма стоически еще держался на поверхности реки, и погребла к нему.

— Куда, дуреха, а ну, назад! — завопил паромщик. — Там же водовороты! Утопнешь!

— Паша, вернись немедленно! — поддержала его тетя Зоя. — Бог с ним, с платком, возвращайся немедленно! Буря идет! Там нельзя купаться! Кому я говорю?!

Но девчонка была уже у платка и упустить шанс вернуть его просто не могла. Я бы на ее месте, пожалуй, поступил бы так же. Пашка еще пару раз взмахнула рукой и завладела своей пропажей.

— Греби назад быстрее! — гаркнул матрос и, сплюнув, произнес уже неизвестно кому. — Елы-палы! Кажись, ее уже затянуло!

Развернувшись в воде, Пашка тоже поняла, что идти ей против бурного течения будет весьма и весьма сложно, тем более, что она все еще не желала расставаться с книгой и платком, сжимаемыми в одной руке.

— Похоже. Ей лучше плыть не к парому, а обратно к берегу — там слабее течение! — предложил подошедший бард-очкарик.

— Да, вы правы, — согласился паромщик и опять тяжело вздохнул. — А хватит ли ей сил на это? Надо ей помочь! Вот оказия... Вы тут присмотрите за рулем, а я попробую ее достать, — говорил крепыш, скидывая с ног кирзачи и портянки. — Это ей не Москва-река, у нас речки норовистые! И куда ее только понесло...

Потом он разбежался и сиганул за борт. Нам было хорошо видно, что девчонку, как она ни старалась грести, течение неумолимо относит к водовороту. Конечно, брось она свое добро, может быть, еще можно было бы попытаться оторваться, но Пашка, похоже, даже такой и мысли себе не допускала. Все пассажиры потянулись к нашему борту, чтобы посмотреть на поединок людей и реки, однако, бард осадил их:

— Товарищи, товарищи! Не подходите все сразу! Мы можем так перевернуть паром. Здесь нет ничего интересного! Все будет хорошо. Лучше не мешайте нам работать.

Женщины и дети послушались и вернулись к своим вещам. За стремительно разворачивающейся драмой остались следить лишь я, бард, тетя Зоя, Фомка да старичок в спортивном костюме. Мы все были уверены, что опытный паромщик быстро спасет девчонку и ничего страшного не произойдет. Однако все складывалось совсем не так, как хотелось. Матрос вынырнул весьма неудачно и сам оказался втянутым в другой омут, внезапно образовавшийся недалеко от борта. Старичок кинул ему спасательный круг. Наивная простота! Круг в водовороте не помощник.

— О Господи, она же пропадет! Смотрите, ее затягивает в омут! — заметалась по палубе тетя Зоя. — Надо же что-то сделать! Помогите же ей кто-нибудь, о Господи!

И я тоже понял, что дело действительно приобретает зловещий оборот. От этой мысли у меня по спине пробежал нехороший холодок. Каждая минута теперь приближала Пашку к страшному исходу. Правда сама она всего ужаса своего положения еще толком не понимала и по-прежнему упрямо карабкалась вверх по течению. Но нам было хорошо видно, как ее неумолимо тянет вниз по реке — туда, где бурлил суровый пенистый водоворот. Паром, подгоняемый ветром, начал набирать обороты и круто пошел вперед к желанному берегу.