Лимонов Анатолий - Девочка Прасковья

— Ну, что, Водокруч, ничего у тебя не вышло и в этот раз! Оставайся тут со своими подружками — пиявками да лягушками. А я в Египет лучше рвану, чем к тебе в гости на ужин...

Но, увы, как говорится, рано радовался, или не говори «Гоп!», пока не перепрыгнул. Из зарослей возникла одинокая Пятница. Вид ее был усталый, озабоченный и какой-то отрешенный. И я понял — кажется, мне приходит конец! С разбегу девчонка бухнулась в болото и пошла ко мне. Надо заметить, что Пашка была молодец, ибо, в отличие от меня, умела ориентироваться на местности и каким-то образом запомнила ту тропку, по которой ходила. Поэтому она добралась до меня без лишних проблем. Упала на кочку, чтобы перевести дух.

— Ну, что там? — спросил я.

— Нет вертолета... — прохрипела девчонка.

— Как это нет?! А где же он?! Может, тебе все же показалось?

— Нет, скорее всего, они пролетели мимо, далеко ведь были, могли дым не заметить. Там от реки опять туман пошел... Весь наверх поднимается...

— Вот ведь не везет!

— Как ты?

— Еще немного поболтаюсь... Все-таки я успел перекусить.

— А где палка?

— Тоже засосало...

— Я сейчас другую принесу, подлиннее... Я видела, когда бежала, там на берегу лежит...

— Да ладно, не надо. Все равно ведь меня не вынешь.

— Ты это брось! Я тебя тут не оставлю! — и она, решительно встав, рванула обратно.

Через десять минут вернулась с жердью, выглядевшей приличнее первой, и протянула один конец мне. Отжавшись от своей палки и, тем самым, окончательно ее утопив, я, однако, смог по пояс вырваться из жижи и на длину торса продвинуться по полынье.

— Тяни!

Девчонка снова взялась за трудную работу. Я помогал ей, как мог. Но трясина и в этот раз оказалась покруче. Пашка опять обессилено упала на кочки, а я завис на жердочке.

— Нет, Пятница, ты напрасно стараешься. Нам это болото не победить! Похоже, призвал и меня Господь... Что ж, должное по грехам своим получаю... А тебе-то чего зря страдать? Оставь меня тут и возвращайся на гору, а то вообще вертолет прозеваем. И костер, поди, уже погас...

— А ты как же? — поднялась девчонка на колени.

— Да что я? Как-нибудь уж сам буду выкручиваться... потихонечку.

— Угу! — как-то строго произнесла Прасковья. — Потихонечку, говоришь... Прямо на дно... да? Нет уж! — и она с новой силой вцепилась в палку-выручалку.

Началась очередная схватка с болотом. Тина и жижа летели во все стороны. Девчонка быстро выдохлась, однако палки не выпустила. Несколько раз глубоко вздохнула и сказала срывающимся голосом: «Ну, Матушка Божия, помоги же, я должна его вытащить!» И с такой яростью навалилась на жердь, что даже немного вытянула меня из бучилы. Мне стало так стыдно и обидно от того, что я, Жора-Обжора, вынужден принимать помощь какой-то хлипкой девчонки, что бессилен справиться с каким-то вонючим Водокручем!

От злости я стиснул зубы и отчаянно ринулся наверх и вперед. И тут я впервые ощутил под ногами хоть какую-то твердь! То, похоже, была первая жердь, идущая ко дну. Я оттолкнулся от нее насколько только это было возможным и, издавая вопли, потянулся к Пашке. Та же, постанывая и вскрикивая, тянула палку на себя. Бедная моя постница, она прикладывала просто нечеловеческие усилия. И Водокруч дрогнул! Оторвавшись от его цепких лап, я оказался полностью на поверхности полыньи. Не дав трясине опомниться, так заработал руками и ногами, что окатил жижею и всего себя, и окрестные кочки, и даже свою спасительницу. И все же, наконец, я достиг заветной более-менее твердой почвы и оказался рядом с девчонкой. Я был спасен... Выбравшись из опасной полыньи, плюхнулся около своей Пятницы. Минут десять мы лежали, как болотные коряги, и только тяжело дышали почти в унисон, приходя в себя после жуткого напряжения всех сил. Но, Пашка не забыла и тут поблагодарить небесных покровителей, шепча ей одной известные молитовки. А у меня уже не было сил даже и на это... Когда же мы малость успокоились, я произнес:

— Ох, и трудная это работа — из болота тащить бегемота! — и подмигнул девчонке.

И она тихо рассмеялась. Мы поднялись.

— Ну, спасибо тебе, моя Пятница!

— Рада стараться, мой Робинзон!

Похоже, с чувством юмора у девчонки все было нормально.

— О, Пятница, какая же ты сейчас красивая! Ну, вылитая кикимора!

— От лешего слышу!

И мы снова рассмеялись, снимая стресс. Надо признаться, что прикид у нас был тот еще. Вы лишь отдаленно сможете это представить. А уж я-то был особенно на высоте! Сасквач и то бы меня испугался. Про запахи вообще молчу.