Лимонов Анатолий - Клад отца Иоанна

- Как, вы знали отца Иоанна?! - воскликнули мы.

- А как же! Вся наша семья ходила в Преображенский храм к батюшке Иоанну. Любил его народ и уважал. Очень хороший был иерей, праведный...

- Здорово! - обрадовалась Пашка. - Дедушка Сема, вы нам расскажете об отце Иоанне?

- Ах, вы мои касатики! Ну, конечно же, расскажу! Обязательно расскажу! Ведь вас ко мне прислал не кто-нибудь, а сам батюшка Иоанн! Во как! - и хозяин кордона многозначительно показал пальцем на небо.

- В какой-то мере да... - согласились мы.

- Эх, ребяточки, да вы ничегошеньки еще не знаете, какой сегодня день в моей жизни! Это просто Сретение с прошлым, с отцом Иоанном, ибо он еще давным-давно предсказал эту встречу!

- Неужели!? - искренне удивились мы.

- Да-да! И я ждал этого всю свою жизнь... - дедушка Сема вновь умилительно прослезился, но быстро взял себя в руки и радостно объявил: - Ну вот что, ангелочки вы мои, история эта длинная и удивительная. Давайте отложим ее на вечер, а сейчас займемся подготовкой к этому торжеству, ведь вы мои самые-самые дорогие гости за все то время, что я живу здесь, в лесной глуши... И я хочу принять вас как посланников небесных! Плохо только, что я так долго ждал, что успел состариться и ослабнуть хорошенько, поэтому вы меня уж простите, но без вашей помощи я уж и не смогу обойтись, чтоб все устроить, как следует...

- Ну что вы, дедушка Сема! - обняла Паша хозяина кордона. - Мы с большим удовольствием поможем вам! Говорите, что надо, мы это сделаем!

- Мы уже многое умеем! - вставил я.

И после этого работа на хуторе закипела. Первым делом мы занялись банькой: натаскали воды, дров, разожгли печку. Затем прибрались в доме, а в уютной горнице установили большой стол и накрыли его белой праздничной скатертью, которую хозяин использовал только на великие праздники. Я спустился в подвал за угощениями дедушки Семы. Каких там только не было припасов, которые нам, горожанам, и не снились: соленья, варенья, маринады, компоты, копчености. Не стану и перечислять, а то я чувствую, что у меня вновь начинает разыгрываться аппетит. Я извлек на свет Божий: банку вишневого компота, овощную солянку, маринованную капустку, огурчики хрустящие, икорку из кабачков, тушенку из лосятины, консервированную дикую утку, шматок ветчины копченой, небольшую головку домашнего сыра, сметану, масло, яички, мясо озерного гуся, ну и ведерко картошки. И понял, что всего нам все одно не перепробовать...

Паша принесла с огорода свежую зелень, лук, редиску, ранние огурчики (из парничка), а дедушка Сема добавил еще ко всему этому изобилию водочку с диким медом и блюдца с земляничным, черничным, голубичным и ежевичным вареньями.

Постепенно мы выяснили, что на кордоне обычно живет много народу: сын хозяина с женой и тремя детьми, да еще семья младшего егеря, состоящая также из пяти человек, ну и одинокий охотовед дядя Витя, который, правда, неделями дома не появляется, занимаясь своими делами и коротая время в лесных заимках или в палатке. Ну, а сейчас так все сложилось, что дедушка Сема остался совсем один: отцы семейств отправили своих жен в город повидаться с родственниками, а сами проверяли порядок на дальних участках хозяйства. Дети их находились в оздоровительных лагерях, так как учились в городе, в интернате. А дядю Витю застать дома летом было архисложным делом.

- Не боязно ли вам тут одному? - поинтересовался я у старого лесничего. - В районе орудует шайка расхитителей храмов, браконьеры, поди, шастают...

- Меня Господь бережет, чего же мне бояться! - усмехнулся хозяин кордона. - А с разными бандитами да браконьерами приходилось не раз встречаться: и стреляли в меня, и с топором ходили, ножом угрожали и вилами замахивались, и с кулаками кидались, да вот только, как видишь, жив-здоров, не одолела злая сила, трудно ей, видать, идти поперек рожна...

Холодные закуски мы разложили по тарелкам и блюдам и аккуратно расставили на столе. В вазах разместили букеты полевых цветов. Получилось все очень торжественно и красиво. На горячее решили отварить гусиное мясо, да нажарить картошечки с лисичками! А тут подошло и время баньки. Первой мы отправили туда Прасковью, а я, взяв лукошко, пошел в окрестности кордона собирать грибы, ведь мы видели их там в огромном количестве. Дедушка Сема отправился загонять по дворам скотинку.

Когда я возвращался, неся полный короб аппетитных рыжих лисичек, то отметил, что солнце наконец-то пробудилось, засуетилось и как-то поспешно, оттого и неловко, стало уходить из небесного дома. Золотой свет его огненных одежд ярко полился по дремучему лесу, наполняя все кругом какой-то торжественностью. Душа моя тоже сладко затрепетала от предвкушения чего-то величественного и значимого, что скрывала в себе тайна дедушки Семёна и всего этого охотничьего кордона. Я ускорил шаг и вошел во двор в тот самый момент, когда Пашка выходила из баньки. Эх, друзья мои, как же она была хороша в тот момент! Никогда еще я не видел ее такой прекрасной! Чистая, румяная, с распущенными по плечам волосами и окруженная ореолом солнечной радуги, девчонка стояла на порожке бани и, подставив свое милое лицо под живительные струи заходящего светила, чему-то загадочно улыбалась. На ее длинных ресницах озорно бегали разноцветные зайчики... Пораженный, я только и смог выдавить из себя: «С легким паром!»