Савельев Елена - Отец Симон

– Но разве можно прерывать Богообщение?

– А я когда с людьми разговариваю, то в них образ Божий вижу. Вот Богообщение и не прерывается. А тебе специально не открыл, видел, что мужички скоро придут. И ещё: много будешь знать, скоро состаришься!

– А ещё один, последний, вопрос можно? Этот урод (прости, Господи!) про вас статью мерзкую написал… Там со мной ещё один стоял, журналист. Имена и какой монастырь не называется, но можно догадаться…

– Алексей! Я вот тебя попрошу: зови уродом лучше меня, это соответствует истине. А его Александром звать. Я с ним уже говорил. Он сейчас Игнатия Брянчанинова читает.

– Как? Он? – Студент вытаращил глаза.

– Очень образованный человек, – сказал старец. – Стеснительный слегка для своих лет, но хочет развиваться. Что, если он у нас игуменом станет? – И старец посмотрел Алексею в глаза.

«Станет, – подумал юноша, – как пить дать, станет!»

– Ну вот и не хули никого!

Старец поцеловал Лёшу в лоб, вывел за руку во двор, благословил и сел на лавочку. «Увидимся ещё!» – произнёс он тихо, сливаясь с сумерками и безмолвием.

Когда Алексей последний раз обернулся, белоснежный голубь уселся на тёмное плечо старца. Но откуда он взялся и что делал на плече, так и осталось неизвестным.

Глава 2

ОТЕЦ СИМОН И ПРИЗРАКИ

– Батюшка! Я только что говорила с отцом Дамианом! – дрожа от волнения, сказала игумения матушка Феодора.

На лице отца Симона не дрогнул ни один мускул. Но глаза его смеялись. Он был духовником и основателем монастыря святой мученицы Сиры в Екатеринбургской области.

– Батюшка, вы строго запретили употреблять слово «святой» в отношении вас. Но Господь дарует нам многочисленные свидетельства, а противиться истине – грех…

– Господь дарует? – строго вопросил отец Симон. – А может, не Господь, а кто-то с копытами и с рожками? Кто просил тебя, матушка, звонить отцу Дамиану на мобильный именно сейчас? А за грех любопытства кто на Суде отвечать будет? А зачем сестёр стала звать и растрепала им?

Надо сказать, все двенадцать сестёр были здесь. Некоторые пребывали в состоянии эйфории.

Матушка Феодора сделала то же, что и всегда – упала на колени и зарыдала.

– Ещё кто-нибудь узнает, помолюсь, чтоб Господь разогнал вас по домам. Будете детишек рожать!

Никогда ещё сёстры не слышали более страшных слов от отца Симона. После массового покаяния и «обетов молчания» старец достал из рюкзака большой пакет овсяного печенья и повёл их в трапезную отпаивать чаем. Печенье убедило матушку Феодору, что батюшка всё знал заранее.

* * *

Обычно отец Симон подъезжал к монастырю на стареньком дребезжащем «жигулёнке», устало вылезал из-за руля и, тяжело вздыхая, говорил: «Только что из аэропорта!» На прошлой неделе одна из сестёр, пойдя в лес по грибы, обнаружила в чаще машину «точь-в-точь как у отца Симона», о чём немедленно рассказала игумении. Вчера вечером батюшка позвонил и сказал, что прибудет в монастырь часов в десять утра. Ровно в половину десятого (службы сегодня не было) матушка Феодора набрала номер отца Дамиана…

– Матушка, ты в своём уме? – кричал в трубку вспыльчивый отец Дамиан, несший послушание эконома. – Мне в половину десятого никто не звонит, разве что апокалипсис начнётся! Я выбегаю из алтаря, как сумасшедший, а ты спрашиваешь, когда уехал отец Симон! Да никуда он не уехал, до половины Литургии исповедовал стоял, щас вот, правда, куда-то делся. Он к вам, наверно, во вторник обещал прилететь…

Без пятнадцати десять на дороге появился «жигулёнок» отца Симона. Логическая цепочка в голове у матушки Феодоры выстроилась следующая: самолёт летит больше двух часов, плюс дорога до аэропорта; итого – минимум три с половиной часа; даже если бы была ранняя Литургия (а это не так), у батюшки оставалось бы меньше двух часов на дорогу; но Литургия началась в восемь, и в половине Литургии (то есть около девяти) его ещё видели в храме около ста человек. Либо отец Дамиан помешался, но более педантичного и здравомыслящего человека свет не видывал, либо…

Феодора с ужасом представила, как за две тысячи километров отсюда рядом с монастырским храмом опускается истребитель вертикального взлёта, пилот уступает своё место отцу Симону, и тот, невинно улыбаясь, со сверхзвуковой скоростью несётся к их монастырю, чтобы приземлиться рядом с «жигулёнком»…

Пока отец Симон парковал машину, все сёстры узнали об очередном чуде своего духовника.

* * *

– Я повторяю, ничего не было! – сердился отец Симон. – Отцу Дамиану просто показалось, вот и всё!