Мейбл Коллинз: Идиллія Бѣлаго Лотоса [Идиллия Белого Лотоса]

Долго блуждалъ я по опустѣвшимъ улицамъ города, въ которомъ я въ прошломъ пилъ изъ чаши наслажденія а въ будущемъ долженъ былъ испытать радости труда. Истина, бывшая столь долго изгнанной изъ поруганнаго храма, должна была найти себѣ убѣжище въ сердцахъ людей и проповѣдываться на улицахъ этого города, гдѣ голосу моему суждено было раздаваться неустанно. Сколько времени пройдетъ, прежде чѣмъ спадетъ съ моихъ плечъ бремя грѣховъ, и я буду стоять чистый, непорочный, готовый вступить на путь совершенной жизни, ради которой я тружусь?..

И вотъ съ тѣхъ поръ я живу, непрерывно мѣняя одну физическую оболочку на другую и, несмотря на это, все время сознавая себя одной непрерывно перевоплощающейся, но единосущной индивидуальностью.

Египетъ умеръ, но духъ его — живъ и мудрость его свято сохранилась въ душѣ тѣхъ, кто остался вѣренъ его великому и таинственному прошлому и твердо помнитъ, что именно въ вѣкъ невѣрія и духовной слѣпоты покажутся первые признаки грядущей славы. И то, что настанетъ, будетъ грандіознѣе, величественнѣе и таинственнѣе того, что прошло. Ибо, по мѣрѣ того, какъ человѣчество въ своемъ непрерывномъ, хотя и малозамѣтномъ, поступательномъ движеніи поднимается все выше и выше по спирали эволюціи, учителя его черпаютъ свои знанія изъ болѣе и болѣе чистыхъ источниковъ и соприкасаются все ближе и ближе съ Міровой Душой…

Время настало, и кличъ облекшейся въ слова Истины пронесся надъ міромъ! Проснитесь, угрюмыя души, прильнувшія къ землѣ и живущія съ устремленными долу очами! Имѣйте и очи и сердца горѣ и да освѣтитъ ихъ небесное сіяніе! Самое пылкое человѣческое воображеніе не въ силахъ нарисовать себѣ картину того сокровеннаго міра, который Жизнь таитъ въ себѣ. Проникайте смѣло въ ея тайны!..

Въ сокровенной глубинѣ души каждаго человѣка тлѣется искра божественнаго огня; раздуйте его въ яркое пламя, которое освятило-бы всѣ темные закоулки вашей собственной индивидуальности, остававшейся вамъ чужой въ теченіе тысячелѣтій существованія!

Египетъ — страна смуглыхъ тѣлъ, и все-же онъ — бѣлый цвѣтокъ среди прочихъ расъ земли; и никогда профессорамъ и ученымъ нашего времени, разбирающимъ іероглифы древнихъ іератическихъ письменъ, не удастся осквернить своими грубо матеріалистическими и невѣжественными толкованіями дѣвственно-чистые лепестки этой великой лиліи нашей планеты. Стебель ея скрытъ отъ нихъ, и имъ не видно яркаго сіянія, просвѣчивающагося сквозь ея лепестки; они не могутъ изуродовать ея, примѣняя къ ней методы современнаго садоводства, какъ за внѣшней формой ея не могутъ до сихъ поръ разглядѣть сокровенной сущности ея, истиннаго лотоса, и это потому, что онъ внѣ предѣловъ досягаемости… для нихъ. Этотъ лотосъ поднимается выше роста человѣка, и его цвѣтокъ распускается надъ головой его, тогда какъ луковица сидитъ глубоко подъ поверхностью рѣки Бытія и питается ея струями.

Онъ цвѣтетъ въ мірѣ, въ которой человѣкъ проникаетъ лишь въ минуты чистаго вдохновенія, когда, въ дѣйствительности, онъ выше человѣка. Хотя стебель его и находится въ нашемъ, или доступномъ намъ мірѣ, но самаго цвѣтка его нельзя ни видѣть, ни описать соотвѣтствующими дѣйствительности словами; сдѣлать это дано только тѣмъ, кто настолько переросъ средній ростъ человѣческій, что въ состояніи смотрѣть сверху внизъ въ божественный ликъ священнаго цвѣтка, гдѣ-бы онъ ни расцвѣлъ, будь-то на свѣтломъ востокѣ, или мрачномъ западѣ. Въ немъ онъ откроетъ тайны управляющихъ физической сферой властей и прочтетъ начертанную на его лепесткахъ науку о мистическихъ силахъ; отъ него онъ узнаетъ, какъ излагать духовныя истины и какъ пріобщиться жизни своего высшаго „я“; у него онъ научится также искусству, не порывая связи со своимъ высшимъ „я“ и не лишаясь его славы, не прерывать нити жизни своей на нашей планетѣ, пока она будетъ держаться, если въ этомъ окажется необходимость. И въ этой жизни не опадетъ цвѣтъ возмужалости, пока человѣкъ не исполнитъ до конца добровольно взятой имъ на себя задачи и не научитъ всѣхъ ищущихъ свѣта тремъ истинамъ:

— Душа человѣка — безсмертна.

— Начало, служащее источникомъ жизни, живетъ въ человѣкѣ и внѣ его; оно — безсмертно и вѣчно благотворно.

— Всякій человѣкъ — самъ себѣ законодатель.

Интересная повѣсть, напечатанная подъ этимъ заглавіемъ, уже успѣла обратить на себя всеобщее вниманіе. Она во многихъ отношеніяхъ поучительна. Она вѣрно описываетъ сословіе жрецовъ въ Египтѣ и египетскую религію въ тотъ періодъ, когда она начинала уже терять свою первоначальную чистоту и стала постепенно вырождаться въ поклоненіе темнымъ силамъ природы, когда жрецы осквернили ее, прививъ къ ней черную магію, которой они, не колеблясь, пользовались для достиженія личныхъ и безнравственныхъ цѣлей. Вмѣстѣ съ тѣмъ, она, по всей вѣроятности, описываетъ дѣйствительное происшествіе, главное дѣйствующее лицо котораго, Сенса, является послѣднимъ великимъ жрецомъ Египта. Всякое дерево оставляетъ сѣмена, изъ которыхъ, даже въ томъ случаѣ, если оно само совершенно погибнетъ, могутъ впослѣдствіи развиться подобныя ему растенія. Повидимому, подобнаго рода явленіе повторяется и въ видахъ сохраненія жизненной силы каждой великой религіи: премудрость ея, во всей своей совокупности, передается одному или нѣсколькимъ великимъ адептамъ, обязаннымъ хранить ее неприкосновенной. Впослѣдствіи, когда новый поворотъ колеса эволюціи принесетъ съ собой требуемыя для этого условія, изъ этихъ сѣмянъ вырастетъ новое дерево. Великой древней религіи Хеми (древній Египетъ) предстоитъ снова появиться на нашей планетѣ, но въ иномъ, болѣе благородномъ видѣ, и это — какъ только наступитъ предназначенное для того время. Поэтому ничего нѣтъ невѣроятнаго въ предположеніи, что герой нашей повѣсти, Сенса, въ настоящее время — одинъ изъ такихъ высшихъ адептовъ, ожидающій только приказаній, чтобы приступить къ исполненію воли Царицы Бѣлаго Лотоса. Но помимо этого разсказъ, о которомъ идетъ рѣчь, преподаетъ намъ великій, благородный урокъ. Въ иносказательной формѣ, онъ описываетъ намъ затрудненія и испытанія, которыя приходится переживать неофиту. Только непосвященному читателю не легко сорвать покрывало иносказаній и уразумѣть скрытый подъ нимъ смыслъ. Желая прійти на помощь этой категоріи читателей, я и приступаю къ изложенію объясненій значенія какъ дѣйствующихъ въ этомъ разсказѣ лицъ, такъ и событій, описанныхъ въ немъ.