Завацкая Яна - Невидимый мир

-- Понимаешь, - сказала Женя, глядя в монитор, - я вот думаю, что наверное, я мазохистка. Никогда не подозревала, но наверное. Нормальный человек так себя вести не может.

-- Ну нормальный по триманским критериям... или дарайским...

-- Да по любым! Извини, опять же, не обижайся, но... ты несколько лет за мной наблюдала. Как я писаю и какаю. Как я трахаюсь. Тебе даже не стыдно! Ты даже не извинилась ни разу. Без моего ведома, просто так, ради своих целей. Мало того, ты сломала мне жизнь, разлучила меня с любимым человеком, сломала мне ногу, добилась, чтобы меня выгнали с нормальной работы...

Женя бросила взгляд на Ивик. Та молчала, положив ложку, опустив глаза.

-- Потом все вот это. Понимаешь, ты можешь говорить про дарайцев все, что угодно, но они мне ничего плохого не сделали. Наоборот, дали денег, вылечили ногу. Я себе шапку нормальную купила! И матери лекарство. Ты же меня притащила на эту базу, и там был этот кошмар, это же ужас, ты знаешь, я там блевала прямо на пол, в госпитале этом, шендак, я никогда не думала, что раны так кошмарно выглядят! И думаешь, хоть кого-нибудь это волновало? И вообще вся эта война, ужас, я никогда не забуду. Ну ладно, повоевали, все хорошо. И что потом? Меня тащат в этот Верс и там, - Женю непритворно передернуло, - как будто я какая-то... проститутка... преступник! И вообще у вас тут все так. Отношение к человеку - хуже некуда. Убожество...

Она замолчала. Ивик выскребла тарелку. Пошла за кастрюлей, снова уселась и стала вычищать остатки со дна. Каша была вкусная.

-- Ты договаривай, - сказала она спокойно. Женя вздохнула.

-- И я все это терплю. Все абсолютно. Это нормально? И еще смотрю, не перепутала ли я дату в повестке, когда в квенсен ехать. Ну ладно, предположим, может, вы тут все долбанутые, вас с детства воспитывают в патриотическом духе, вы все рветесь в герои Родину защищать... но мне-то это даже и не Родина никаким боком! Ни по крови, никак. И не христианка я ни разу. Сама не знаю, во что я верю. И все равно я это терплю, соглашаюсь и не ухожу никуда. Это нормально?

-- Нормально, - спокойно сказала Ивик. Женя тяжело вздохнула.

-- Ну ты меня успокоила, да... А вообще знаешь почему я терплю?

-- Почему?

-- Потому что знаю, о чем ты меня сейчас спросишь.

Ивик улыбнулась.

-- Правильно, я и хотела спросить, но вижу, что ты такая мрачная, и неловко стало. Ты вчерашнюю главу закончила? Дашь посмотреть?

-- Дам, - покорно ответила Женя и протянула ей раскрытый эйтрон.

"Потому что всем от меня было что-то нужно... тоже было что-то нужно. И там меня тоже никто не жалел, знаешь. Хоть и по-другому. Только им всем было от меня нужно другое - чтобы я была правильной дочкой, закончила институт, вышла замуж и нарожала внуков, чтобы у меня была сумочка за тридцать тысяч и маникюр из салона, а то уважать не будут, чтобы я умела таинственно улыбаться и опускать ресницы, чтобы я не мешала, чтобы я правильно умела целоваться, чтобы я не допускала ляпов в редактуре, чтобы я дала кому-нибудь или наоборот, не дала... Нет, были и те, кто читал мои вещи, но их мало, и это все было так неважно, несущественно. По сравнению со всем остальным. А вам от меня нужно - только вот это... и это все перевешивает. Понимаешь? Ради этого, оказывается, и всю эту мерзость можно вытерпеть...а я ведь не думала, что оно вот так".

Ивик вспоминала эти слова, глядя на Женю. Взрослый, переквалификационный сен начинал обучение чуть раньше остальных квиссанов, маленьких. Сен был большой - больше тридцати человек. Немного странно выглядели эти взрослые люди, некоторые уже и не очень молодые, в форме с квиссанскими нашивками. Непривычно. Им только что объявили название сена, они меняли теперь и фамилию. Сен иль Вишан. Евгения иль Вишан, подумала Ивик, какой ужас. Надо поговорить с Женькой, имя как-то поменять, чтобы поблагозвучнее было.

Женя резко выделялась в строю. Совершенно не дейтрийская внешность. Очень светлая блондинка, черты лица... да, скорее дарайские. Или вообще неизвестно какие. Она и говорит по-дейтрийски еще плоховато, с сильным акцентом, хотя Ивик начала обучать ее языку давно, во время странствий в Медиане.

Но форма ей шла. В форме Женька выглядела еще стройнее, изящнее, чем в любом своем гламурном наряде. Директор квенсена, стаффа Вента иль Чесс что-то там говорила. Ивик почти не слушала.

Вот так же и она стояла когда-то на площади перед квенсеном, открыв рот, внимая вступительным речам начальства. Только ей тогда было двенадцать. И их было гораздо больше. Больше... Сердце вдруг сжалось. А сколько осталось теперь?