Завацкая Яна - Невидимый мир

-- Врача.. быстро... человек умирает...

-- Что у вас? - тот же молоденький сердитый врач оказался рядом. Потом они так же по стенке, осторожно пробирались в комнату, где лежала Ашен. Ивик помогла врачу перебраться через препятствие. Он присел рядом с гэйной. Ашен казалась удивительно маленькой, хрупкой... будто она квисса, будто ей опять двенадцать лет. Только тогда у нее были длинные волосы, вспомнила Ивик. А сейчас коротко стриженные. И глаза... ей стало страшно. Она отвела взгляд. Врач молча, неподвижно сидел рядом с телом.

-- Уже все, - сказал он, - поздно.

-- Но можно же еще, наверное, что-то сделать, - сказала Ивик дрожащим голосом, - вы бы хотя бы попытались... можно же... реанимация.

Врач безжалостно повернул голову Ашен, так что рана под ухом чуть разошлась, кровь потекла еще сильнее.

-- Вы видите? Основание мозга. Смерть мгновенная.

-- И ничего нельзя? - спросила Ивик, не узнавая собственного голоса.

-- Нет. Ничего нельзя. Я вернусь к раненым.

Он пошел к двери.

Дальше все погрузилось в туман. Странный туман, в котором не было боли, страха, не было вообще никаких чувств. Но можно было двигаться, стрелять, делать что-то. Главное, что чувствовала Ивик в этом полубезумном состоянии - нелепость и неправильность происходящего.

Ашен не должна умирать.

Умереть должна она, Ивик. Это в ее жизни все нелепо и запутанно. И она уже родила детей, от нее кто-то останется на земле. И она должна была умереть рядом с Кельмом, потому что любит его, а любить его нельзя.

У Ашен все в жизни правильно и очень хорошо. Она всем нужна. Она талантливая художница. Она сделала блестящую карьеру в таком еще юном возрасте. У нее свадьба на носу, уже и платье сшито. Ашен даже сейчас все делала правильно, она организовала оборону, она в нужный момент действовала решительно и подняла людей в атаку. Она не сделала в жизни вообще, кажется, ни одной ошибки. Только боялась, что жених ее опять... что с ним что-нибудь случится. Но с ним ничего не случилось.

То, что произошло, никак не укладывалось в сюжет. Это было непонятно. Это убивало.

Почему-то Ивик все казалось, что Ашен как бы и жива. Она аккуратно повернула ей голову, потому что наверное, так больно. Кровь уже перестала течь. Тогда Ивик подложила Ашен под голову чей-то бронежилет, аккуратно сложив его. Так удобнее лежать.

Потом ей пришло в голову, что надо бы перенести Ашен к раненым. Она даже сначала подумала "к другим раненым", но тут же сообразила неуместность слова "другие", ведь Ашен не ранена, она... что она?

Тут появился Кельм, мрачный и злой, Ивик выслушала, что стаффа иль Ванш убита, что он берет на себя командование. Что все должны перейти в помещение госпиталя. Ивик сказала, что Ашен надо перенести. Кельм не спорил. Он сам поднял Ашен и, забросив ее на плечо, понес, а Ивик подумала, что это слишком грубо, и ей ведь, должно быть, больно...

В помещении госпиталя стало очень тесно, у двери стреляли беспрерывно. Кельм объяснял, что попытки прорыва малыми группами дарайского фронта не удались. Но тем не менее, мы все сейчас переходим в Медиану, и будем держать оборону там, потому что там легче это сделать. В этот момент начали стрелять из огнеметов, кто-то закричал, страшно запахло жаром.... Ивик услышала "Эшеро Медиана!" и механически совершила переход, придерживая за плечо тело Ашен. Только здесь, в Медиане, она оставила подругу, потому что надо было работать обеими руками. Ашен осталась лежать на серой почве Медианы, рядом с носилками, рядом со сбившимися в кучку медсестрами, и это было правильно. Рядом с Ивик оказалась Женя, ее глаза выглядели огромными черными провалами на белом лице.

-- Ивик! Я... попробую...

-- Иди назад! - рявкнула Ивик. Увидела доршей впереди.

И внезапно испытала острое, ни с чем не сравнимое наслаждение, потому что теперь не надо прятаться, хорониться за углы и баррикады, теперь можно просто убивать...

Кельм встал рядом с ней. Ивик растянула над рядом доршей сверкающую металлически-радужную линзу...

-- Молодец, - негромко сказал Кельм, - хорошо! Давай!

Линза расплавленным кипящим металлом хлынула вниз, на головы врагов. В ту же секунду Медиана загремела и расцвела, превращаясь под руками гэйнов в разноцветный многоликий ад.

Ивик понимала, что надо вставать. Что так нельзя. Что Марк уже давно ушел на работу, и это стыдно - валяться. Что она военный человек и умеет вставать за полсекунды, и через минуту уже стоять у двери одетой и с оружием. Но что-то сломалось внутри.