Завацкая Яна - Новые небеса

А с Кельмом...

Все эти глупости, ссоры, измены, ругань из-за выеденного яйца, охлаждение всяких там чувств... Все это для тех, кто никогда не проходил через атрайд, не знает цену жизни, миру, спокойствию. Этого у них не могло бы быть вообще. Они бы просто жили вместе, тихонечко, незаметно, в Дейтросе, в родном, любимом Дейтросе, где все - свое, воздух, дома, деревья, люди. И ничего больше, наверное, не надо...

Только, конечно, этого не будет. Там, в Дейтросе, Марк. Но предположим, это можно как-то урегулировать. У Марка ведь все равно своя жизнь. А со своими чувствами можно договориться. Но они ведь гэйны, они в шемате Дарайи, и деваться-то от долга своего просто некуда.

- Нет, - сказал Эрмин, - я думаю, что для нее будет лучше - остаться здесь. Она поэт, а их здесь, настоящих, очень мало. И для меня... для меня тоже будет лучше. Я не только хочу работать в разведке. Вы тоже извините, но и я должен вам это сказать. Конечно, я буду работать в разведке, раз уж здесь живу. Но у меня еще есть другое... вы же видели наш концерт?

- Да, - сказал Кельм, - но как ты понимаешь, в Дейтросе у вас были бы те же самые возможности... конечно, там несколько повыше конкуренция... но вы, я честно скажу, производите сильное впечатление.

- Дело не в нас, - сказал Эрмин, - просто здесь тоже кто-то должен петь.

Ивик и Кельм молчали, и он добавил, более уверенным голосом.

- Кто-то должен менять этот мир. Мы привыкли... всю жизнь - к противостоянию. Мы - они. Мы - более-менее хорошие, они - исчадия ада. А они - тоже люди. Я это сейчас только понял. Они тоже люди, им очень нужен Огонь. Даже если они этого в большинстве своем не понимают. Они спят, их нужно разбудить. Вы же видели на концерте... Они слышат настоящее. Нас уже в четыре места пригласили выступать... Знаете их Ликана? Ведь он жил уже лет тридцать назад, а они до сих пор его слушают, и вся эта субкультура - от него. Вы же понимаете, как один только сильный гэйн может изменить мир, если есть подходящие условия. А у нас эти условия есть.

- Ну один гэйн изменить мир не может, - возразил Кельм.

- Но может дать толчок. Изменить фантом, - сказала Ивик, - как это мы делали. Ведь не зря же у нас целый отдел на Триме на это работал. Пробуждать людей... менять их души. Кир вот проповедует Христа, а ведь прежде чем человек дойдет до этого, н, чтобы сама его душа хотя бы проснулась. Чтобы он к другому потянулся, к невозможному, к небесному, к счастливому... Кельм, он ведь прав.

- Ты не боишься? - Кельм чуть обернулся назад, - знаешь ведь, чем рискуешь.

- Да, я знаю, Тилл. Вообще да - боюсь, - признался Эрмин, - но ведь и вы боитесь. Наверное, иначе невозможно.

Его рука непроизвольно потянулась к плечу, которое, наверное, все еще побаливало иногда, с острым сочувствием подумала Ивик.

- Быть гэйном вообще опасно, но ведь над нами это - сам знаешь, что - висит постоянно.

- Я знаю, - повторил Эрмин.

- Не пожалеешь?

- Нет.

Кельм остановил машину перед воротами лиара. Протянул руку назад, крепко сжал пальцы Эрмина.

- Хорошо. Две декады подумай еще. Я в таком случае подготовлю план твоей работы здесь, куда тебя встроить, как использовать, как обучать. Через две декады мы снова увидимся, вероятно, в городе. Я дам знать тем же путем.

- Хорошо, спасибо. Дейри, - ответил мальчик.

- Гэлор.

Эрмин вылез из машины, пошел к воротам лиара. Кельм задумчиво проводил его взглядом и тронул машину с места, вырулил на дорогу.

- Какой он все-таки, - сказала Ивик, - и ты знаешь, он ведь изменит этот мир. Они изменят.

- Почему он, они? - удивился Кельм, - а мы с тобой что? А Кир? Мы изменим. И сами дарайцы... те, кто понял. Мои мальчишки. Община Кира. Они изменят мир.

- Вот только я не знаю, в нужную ли сторону будут эти изменения, - задумалась Ивик.

- Ты о чем?

- Я не уверена, что в Дейтросе всем понравились бы такие изменения.

- Для начала, если удастся прекратить войну - это уже само по себе будет очень неплохо.

- Да-а, это было бы отлично.

Ивик подумала, что всех их - слишком мало. Пусть они гэйны. Пусть Эрмин с Кели подействуют так же, как когда-то подействовал Ликан. Что все это значит? Подростки слушают Ликана, и не понимают - о чем он, они глотают хайс, трахаются, размалевывают тело - и все, больше за этим ничего не стоит, и на этом их протест заканчивается, а потом они становится приличными гражданами и кидаются зарабатывать деньги любой ценой, а потом они умирают в Колыбелях или, накопив денег, в дремотном комфорте... А Ликан горел на сцене. А Эрмин и Кели рискуют вообще закончить жизнь очень жестоким образом и очень рано. Но им - этим - так и будет все равно. Они не проснутся.