Веселовская Надежда - Переселение, или По ту сторону дисплея

Это говорил совсем не тот Павел, которого Ирина знала больше десяти лет. Тот, настоящий, готов был горы свернуть, лишь бы первого сентября самолично отправить Тимку в школу. Однажды он, еще в прежней конторе, крупно повздорил с начальством, которому заблагорассудилось послать его первого сентября в командировку. Павел никуда не поехал – отправился с Тимкой на школьный двор. Вследствие чего и стал необходим переход на новую работу.

- Павел, я не понимаю, Павел, подожди, Павел, – говорила Ирина, проходя вслед за ним на кухню, где он включил газ и поставил чайник. – Да что же это такое…

- Что такое? Что особенного произошло?

- Почему ты так со мной разговариваешь?

- Нормально разговариваю.

Спокойствие Павла не вписывалось в ситуацию. Во всяком случае, у них с Ириной обычно был другой стиль общения.

- Ты отвык от нас с Тимкой, – уже чуть не плакала она. – Не разговариваешь, вообще не обращаешь на нас внимания. Вчера весь вечер просидел за компьютером. И ночью – я думала, ты так сразу не уснешь, подождешь меня… ведь сколько не виделись! – И дальше само собой вырвалось скороспело поднявшееся откуда-то со дна души:

- У тебя что, другая женщина?!

- Вот сразу и женщина,– усмехнулся он.

- Нет, ты ответь! Пожалуйста, ответь мне – да или нет?

- Глупости, – сказал Павел.

Дальше он ходил по квартире, собираясь в свою контору, пил на кухне чай, запирался в ванной, откуда вышел выбритый и пахнущий туалетной водой, переодевался… А Ирина все это время ходила за ним как собачка и лезла из кожи вон, пытаясь выжать из него хоть какой-нибудь признак прежнего любящего мужа:

- Павел, я тебя очень прошу… ну я тебя умоляю – давай поговорим по-человечески!

- Я говорю по-человечески.

- Разве так мы разговаривали прежде?!

Она барахталась в унижении, понимая сама, что делает все неправильно. Если действительно появилась любовница, надо не выявлять, а, наоборот, затушевывать этот факт, чтобы вернее сохранить мужа. Стать спокойной и отстраненной, даже слегка рассеянной, будто ничего на сей счет не замечаешь… И ждать, чтобы все кончилось само собой. Ей нельзя рисковать, хотя бы из-за Тимки, который, в случае чего, не перенесет разлуки с отцом. Ведь они были так близки…(ох, неужели в прошедшем времени?!)

Но она столь жаждала услышать от Павла какое-нибудь утешение, что продолжала выспрашивать, следуя за ним по пятам:

- Павлик, ну скажи мне… ведь я же переживаю… скажи, прошу тебя, я должна знать!

- Что ты хочешь знать? – наконец остановился Павел, уже шествовавший с дипломатом в переднюю.

- Есть у тебя другая женщина?

- Я же сказал, что нет.

И он хлопнул дверью, а Ирина так и осталась стоять в прихожей, прижавшись лбом к холодному дверной обивке. Он сказал «нет», и что-то внутри нее отозвалось внутренним согласием. Ирина чувствовала, что это правда. Но странное дело – вместо огромного облегчения, которое должно было охватить ее всю вплоть до кончиков ногтей, вместо острой радости после страха потерять мужа Ирина испытывала сейчас то самое гнетущее чувство, в первый раз возвестившее о себе вчера вечером. Только теперь оно многократно увеличилось в размере. Сомнений не было – на всех них наползало нечто гадкое и опасное, коренящееся не во внешних обстоятельствах, а изнутри, точнее, в самом Павле. Несмотря на то, что он сказал правду: любовницы у него действительно нет.

4

Если первоклашки – новички в школе, то пятиклассники – новички в школе средней ступени, на третьем, взрослом, этаже. Раньше он был для них запретным, а теперь новая учительница, «страшная по литературе», как говорила Славкина мама, сама привела их туда и впустила в класс. Здесь чудесно пахло новизной: недавно высохшей краской, свежим линолеумом и нетронутым пластиком, которым обивают боковые бортики столов. Это был запах новой жизни, на ступень ближе к жизни взрослых. Начинать учебу в таком классе – все равно что мчаться на большом папином велосипеде, которым еще не умеешь как следует управлять, но от силы и стремительности которого захватывает дух. Страшно, но все равно здорово – ни в жизнь не захочешь пересесть на свой низенький привычный «Аист».

Славка тоже оглядывался в новом классе, вертел головой во все стороны, с удовольствием втягивал в себя не до конца выветрившиеся запахи летнего ремонта. И другие ребята озирались, присматривались, принюхивались. Учительница рассадила всех по местам, собрала букеты и поставила их в ведро с водой – ни в какую вазу они бы, конечно, не поместились.