Петров Александр - Дети света

— Есть, Верочка, — уверенно сказал Петр. — Надо только это попробовать.

— Как?

— Выйти из тьмы, открыть глаза и увидеть свет.

— И всё?

— Нет, не всё. К свету надо еще привыкнуть и полюбить его. Когда из тени выходишь на солнце, можно немного ослепнуть. А глаза будут побаливать. Но стоит привыкнуть к солнцу, ты его обязательно полюбишь.

— Допустим, я потерплю и привыкну. Ты знаешь, я многому научилась и терпеть мне не привыкать. А дальше? Что дальше?

— Ты станешь одной из детей Света.

— А кто… отец?

— Тот, кто дает нам все хорошее: жизнь, любовь, истину, свет, радость, детей, цветы, небо, птиц. Это Господь, создатель света. Ты станешь Его дочкой, а Он твоим Отцом.

Они проговорили почти до утра. А следующие три дня Вера обрушилась на семью со всей энергией: «Это что за нехристи тут ползают? Такой человек рядом с ними живет, а они во тьме, как мокрицы. Не стыдно? Так! Значит, все готовимся к Причастию и все как один идем за Петенькой на свет выползать. Ишь, развели тут…» Что тут скажешь? Чем возразишь? Когда любимица семьи такое говорит.

И все как миленькие ходили в храм, хором читали молитвы, вместе выписывали грехи на тетрадные листочки. Удивлялись, сколько они успели нагрешить, какие, оказывается, все они «грязненькие-чумазенькие бяки». Терпеливо, без хныканья, выстаивали трехчасовые службы. И плакали на исповеди, не скрывая слез. И причащались, и радовались, и праздновали «выход в свет». По дороге из храма Вера вздохнула:

— Ну почему, чтобы прийти к святому, нам обязательно нужно нахлебаться горя? Ведь что может быть проще: вот свет, иди туда и станет хорошо. Какие мы все же слепые. Были…

Наверное, впервые праздничная радость так глубоко проникла, что за столом больше молчали, обмениваясь улыбками. Что-то такое они обнаружили в себе, что не хотелось растерять в болтовне, что нужно было как можно дольше подержать внутри. А Петр только удивлялся всему и горячо благодарил Спасителя. Он всех любил. И все были во свете. О художнике и русском человеке

Родион вернулся. Позвал Петра к себе «в конуру» — так он называл крохотную мастерскую в полуподвале.

Петр шел к нему в хорошем настроении. Есть люди, рядом с которыми, право же, радостно. При появлении такого человека к нему неосознанно тянутся люди. Не вычурность манер, не громкий голос, не «парчовые одежды» — ставят его в центр внимания. Такие люди внешне просты. Что же? В наше время обильных витрин слово «дефицит» перекочевало из области торговли в духовную жизнь. В наши дни часто приходится слышать о дефиците доброты. Любовь оскудевает. Поэтому, наверное, такое штучное сегодня явление человек добрый, светлый, открыто заявляющий о своей любви. Той самой, «что движет солнце и светила».

Когда Родион впервые расставил перед Петром свои картины, ― будто свежий весенний ветер повеял с холстов. За окном нудно моросил серый дождь, а мастерская наполнилась мягким радужным светом. Удивительно, не только весна и цветы, но и суровый Русский Север, и поздний вечер, и глубокая осень ― на его картинах излучали таинственное тепло. Что за наваждение? В чем загадка? Откуда это? Долго не оставляло Петра недоумение. Еще и еще раз приходил он в эту мастерскую. Снова просил показать картины. Менялись погода за окном, время года, настроение… Но таинственное излучение не исчезало. Зритель снова и снова попадал в теплое радужное облако, словно от горящей свечи во тьме.

Позже отсвет этого сияния довелось ему наблюдать на лицах других людей, разглядывающих картины. Маститый художник с мировой славой и владимирский крестьянин, чиновник и поэт, бизнесмен и малое дитя ― все попадали под власть загадочного тишайшего света. Но ведь такое не подделать, не выдавить из хладного ума, не сымитировать, как чужую любовь на сцене. Это всегда свыше, и, вместе с тем от корней, которым «сто веков». Этим нужно жить, ежедневно пропуская через раненое сердце. Может поэтому некоторые картины Родион пишет годами и даже… десятилетиями. Как-то один знакомый Петра, ювелир на дому, под издевки домашних долго-долго обтачивал «промыш­ленный» алмаз необычной формы, превращая его в драгоценный бриллиант, блиставший десятками четких граней. А потом… отказался его продавать.

― Кто ты, Родион?

― Обычный человек, как все. Родился в Москве без малого полста лет назад в семье научных работников. Конечно, с детства был завсегдатаем музеев, вернисажей; вместе с родителями и толпами туристов ездил по древнерусским городам. Учился в детской художественной школе, затем в Архитектурном, частных студиях. Кто повлиял на творчество? Васнецов, Шишкин, Левитан, Корин, Глазунов… Сальвадор Дали? А как же! Помнишь, его знаменитое: «Художник, не бойся совершенства! Тебе его никогда не достичь» или вот это: «Сначала научись писать, как Веласкес, а потом рисуй, что хочешь». Разве такое забудешь?