Петров Александр - Искатели счастья

− Странно, вы почти не похожи: ты смуглая, а он блондин, − удивился я.

− Так бывает, − пояснила девушка, − близнецы или очень похожи, или разные, как позитив и негатив. В нашем случае, негатив − это я.

− Что ты, − воскликнул я, − негатив − это нечто негативное, а ты… такая красивая.

− Правда? − Смущенно улыбнулась Зоя. − Если честно, я так не считаю.

− У тебя даже ноги стройные! − выпалил я самый веский аргумент.

− Ты хочешь меня обидеть? − Почему-то надулась она.

− Что ты, Зоя, нет! Как можно. Просто, наверное, я не умею делать комплименты.

− Тогда ладно, прощаю. − Она подняла на меня свои огромные глаза цвета спелой вишни. О, сколько нерастраченной нежности прочел я в этом взгляде! Как сдавило сердце от накатившей теплой волны!

Мы поговорили еще о чем-то, и я решил: теперь-то уж точно могу за ней поухаживать. Ан нет, приглашение погулять завтра вечером, девушка не приняла, сославшись на занятость.

Настали мучительные дни. Это напоминало болезнь! Всюду, где бы я ни находился, передо мной стояли вишневые глаза девушки Зои. Ее гибкие руки с длинными тонкими пальцами тянулись ко мне, я пытался их поймать, но они ускользали. Тонкая фигурка то приближалась и обдавала жаром, то вдруг удалялась и таяла в лиловом тумане. Со мной такое происходило впервые. Наверное потому, что я превращался в мужчину, и моё новое существо требовало в общении с девочками нечто иного, чем раньше. Зоя притягивала меня властно, как магнит железку. Сладость неясных желаний сменялась горечью потери. В моем воображении она была одновременно белоснежной лилией, черной лебедью, ядовитым плющом и неуловимой феей из красивой сказки.

«Колизей»

Между моим и Лешкиным домом находился странный район. В народе он прозывался «Колизеем». Единственный объект социально-культурного назначения в том краю, отдаленно напоминавший Римский Колизей, был стадион. Полуразрушенные его трибуны размещались полукругом с трех сторон. Соревнования там проходили редко, зато местными бандами использовался почти круглосуточно. Место это почти никогда не посещалось милицией, о нем ходила дурная слава. Даже днем проходить мимо было жутковато.

Однажды мы засиделись у Лешки допоздна, и его мать заставила сына проводить меня до дому. Лешка ворчливо оделся и повел меня не на остановку троллейбуса, а мимо «Колизея». Освещение здесь всегда отсутствовало, потому что лампы фонарей беспощадно разбивались под вопли: «темнота − друг молодежи!» Чтобы не утонуть в грязевых лужах, Лешка освещал наш опасный путь фонариком. Мы внимательно смотрели под ноги, старательно обходили грязь…

Вдруг от темноты отделилась «группа товарищей» и молча нас окружила. Луч фонарика метнулся по фигурам в телогрейках и по лицам людей. Мне они показались монстрами, вышедшими из ада. К нам вразвалочку подошел высокий парень с уродливым бугристым лицом и дохнул густым перегаром: «Закурить есть?» Мне приблизительно было известно, что за этим последует. Поэтому я мысленно решал вопрос: дать стрекача или вступить в неравную схватку? …И вдруг:

− Фофан, ты что не узнал меня? − спросил Леша, осветив себе лицо.

− Лешка, что ли? − хрипло отозвался тот. − А это кто?

− Мой друг Юрка. Новенький. Недавно переехал из другого города.

− А чего же он не проставился, если новенький? Ты чего, малый, порядков не знаешь?

− Ну не успел еще. Проставится, не волнуйся.

− Даю три дня, − сурово прохрипел Фофан, глядя мне в глаза. − Три бомбы «Солнцедара» или ящик пива. Понял?

Молча «группа товарищей» расступилась и пропустила нас. Молча дошли мы до подъезда.

− У тебя деньги есть? − спросил Леша.

− Откуда? − ответил я сокрушенно.

− Давай что-нибудь загоним, − сказал Леша. − Книги можно или пласты.

− У меня из пластов только «Кругозор». Ты же знаешь… А книги продавать родители не позволят.

− Объясни им. Жить-то хочется.

− Ладно. Посмотрим.

− Пока.

− Давай.

К родителям обращаться я не стал. Решил посоветоваться с учителем физкультуры Димычем. Мужиком он выглядел бывалым, в шрамах и наколках. К тому же он меня уважал и часто выдвигал на городские соревнования.

После уроков я зашел в спортзал и объяснил ему свою ситуацию. Димыч спокойно выслушал, похлопал меня по плечу и сказал:

− Значит так. Ты, Юра, парень крепкий, спортивный. Тебе проставляться стыдно, понимаешь? Ты должен драться, а то они тебя за шестерку держать станут. Так и будешь всю жизнь им бутылки таскать. Это Лешка им свой. Они в один детсад бегали. И отец у него при власти. А тебе нужно себя поставить, заставить уважать.