Гинс Г.К. - Сибирь, союзники и Колчак т.1

Второй заботой Всероссийского Правительства должно быть создание суда для деревни. В деревне царит полное бессудье. В одном только округе Омской судебной палаты остаются незамещенными 80 вакансий мировых судей. Престиж крестьянских волостных судов совершенно утрачен.

Несмотря на пониженные требования, которые сейчас предъявляются к мировым судьям, даже голодающие беженцы из Западной России не идут на должности судей в села, боясь диких расправ, которые имели там место не только в эпоху большевизма, но даже и очищения деревни от большевиков.

Деревня сейчас страдает от крайнего бестоварья. Вопрос в том, где взять товары. Тут на помощь должна прийти кооперация, с одной стороны, и кустарные комитеты — с другой. Кооперация должна помочь не столько доставкой товаров, сколько организацией мелких производительных, хотя бы и кустарных, предприятий. Деревня собственными средствами должна производить все, что ей необходимо. С этой точки зрения развитие кустарных промыслов под руководством кустарных комитетов и инструкторов должно сыграть большую роль.

Далее должно быть обращено серьезное внимание на рабочую политику.

Рабочие еще далеко не изжили навыков и настроений большевизма.

Всероссийское Правительство должно гарантировать пролетариату все его законные права в рамках демократического режима, принимая ряд социальных реформ в области рабочего вопроса, но, конечно, при этом мы будем требовать от рабочих хорошей и добросовестной работы. Я считаю, что здесь вполне возможна совместная работа с рабочими организациями. Я всецело держусь того взгляда, что необходимо всеми силами охранять профессиональные рабочие организации от посягательств с чьей бы то ни было стороны; за последнее время, в частности, жалобы на такие посягательства нередко касаются воинских частей. Но и здесь от рабочих необходимо требовать соблюдения тех рамок, в которых только и могут существовать профессиональные организации.

Вопрос об образовании должен крайне занимать правительство, но теперь это дело полностью в руках земств — волостных, уездных и губернских.

Без материальной помощи союзников нам не обойтись. Ежедневно на территории одной только Сибири расходуется 15 миллионов рублей на содержание войск, а предприятия стоят или мало работают и поступление доходов ничтожно.

В городах чувствуется усталость интеллигентных сил. Последние выборы в городские самоуправления показали высокую индифферентность избирателя. Работы для городов много, и работы сложной, а раздаются общие жалобы на то, что нет людей. Думаю, что это — переходное состояние, усталость пройдет, и с новыми, бодрыми, отдохнувшими силами городские и земские самоуправления встанут на ноги».

В этом интервью фактические данные об анархии деревенского управления, о нежелании и боязни интеллигенции идти в деревню, об индифферентности населения к выборам в самоуправления — интереснее программных указаний.

Упразднение Сибирской Думы

Первым политическим актом Директории было закрытие Сибирской Областной Думы. Оно прошло безболезненно и с овациями по адресу Всероссийского Правительства. Авксентьев сам выезжал в Томск, произнес там речь на тему о жертвах для блага родины, и Сибирская Дума большинством 66 против 22 воздержавшихся приняла резолюцию о самороспуске.

Выпадов по адресу Правительства не было, если не считать заявления одного социал-демократа, что Всероссийское Правительство должно «рассеять тот туман, который напустило Сибирское Правительство».

Смысл другой речи был тот, что бояться самороспуска не следует, потому что 1 января соберется полномочное эсеровское Учредительное Собрание и «мы» будем работать.

Весь этот обряд самороспуска был политической комедией. Будь Дума органом действительно «народного», а не партийного представительства, объяснение перед нею целей упразднения областных правительств имело бы смысл. В действительности же все от начала до конца было сплошным лицемерием. Роспуск Думы был предрешен, и Авксентьев огласил указ о роспуске, заготовленный еще в Омске. Убеждать никого ни в чем не нужно было, а политическим эффектом всей этой в существе безобидной истории было только то, что во враждебных Директории кругах усилилось впечатление об Авксентьеве как ширме, за которой будет действовать «полномочное», как сказал член Думы Гольдберг, Учредительное Собрание.

— Не бойтесь, товарищи, мы 1 января опять появимся, — звучало в речи Гольдберга.