Гинс Г.К. - Сибирь, союзники и Колчак т.2

Наша партия вступила в избирательную борьбу, ослабленная тем режимом бесправия и насилия, которому она подвергалась в течение более чем двух лет. Лишенная печати, загнанная в тиски нелегального существования, без свободы слова и организаций, без возможности сколько-нибудь тесного и постоянного общения со своими собственными организациями, осыпаемая ежедневно бесчисленными клеветами, наша партия столкнулась на выборах лицом к лицу с партией коммунистов, в монопольном пользовании которой находятся и печатный станок, и зал для собраний, и средства передвижения и связи, к услугам которой вся мощь государственной власти, весь аппарат государственного управления, все материальные средства государства.

Эту избирательную борьбу нашей партии пришлось вести на почве избирательной системы и выборной инструкции, которые не только не обеспечивали свободного выявления воли трудящихся, но мало знают себе равных в истории в смысле подавления и искажения этой воли.

Не будем уже говорить о бесчисленных случаях прямого насилия над волей избирателей, застращивания, давления и других злоупотреблений, имевших место в ходе избирательной кампании. Но нельзя замолчать кричащее неравенство избирательного права для различных категорий трудящихся. Неслыханные привилегии, предоставленные находящимся в руках коммунистов верхушкам организаций, как, например, московскому губерн. совету профессиональных союзов, сто тридцать участников которого послали сюда почти сотню (94) депутатов. Избирательная география, произвольно кромсавшая избирателей, как это было видно, например, с советскими служащими, 24-часовые сроки для заявления кандидатур посильны в современных условиях только той партии, которая располагает монополией средств связи: сообщения и передвижения. Обязательное открытое голосование, сплошь и рядом в присутствии прямого начальства. И, наконец, почти открытое слияние официальной избирательной организации с организацией коммунистической партии. Кто решится утверждать, что при этих условиях результаты выборов могут сколько-нибудь точно отражать действительную волю и настроение трудящихся.

И вот, если в этих условиях наша фракция появляется здесь в составе пяти десятков членов, если в этих условиях почти везде, где только наша партия имела возможность выставить своих кандидатов, почти без исключения, избиратели — будьте пролетарии станка или пролетарии прилавка и конторки — ей отдавали подавляющее большинство своих голосов, то мы имеем право сказать: удельный вес наш в этом зале далеко ниже удельного веса нашего в трудящихся массах. И мы знаем, что в нашем голосе будут звучать мысли и воля не только тех трудящихся, которые послали нас сюда, но и всего пролетариата, не утратившего классового самосознания».

Дальневосточная неурядица

Мрачную картину представила собой большевистская Сибирь, но не блестящи оказались дела и на небольшевистском Дальнем Востоке.

После падения власти адмирала Колчака Дальний Восток, как это и предсказывалось, распался. Накануне своего пленения, видя безвыходность создавшегося положения и, несомненно, в припадке отчаяния адмирал подписал следующий указ:

Указ Верховного Правителя

«5 января 1920 года. г. Нижнеудинск.

Ввиду предрешения мною вопроса о передаче верховной всероссийской власти главнокомандующему вооруженными силами юга России генерал-лейтенанту Деникину впредь до получения его указаний, в целях сохранения на нашей Российской Восточной Окраине оплота государственности, в началах неразрывного единства со всей Россией:

1) Предоставляю главнокомандующему вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа генерал-лейтенанту атаману Семенову всю полноту военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной Окраины, объединенной Российской верховной властью.

2) Поручаю генерал-лейтенанту атаману Семенову образовать органы государственного управления в пределах распространения его полноты власти.

Верховный Правитель адмирал Колчак.

Председатель Совета министров В. Пепеляев.

Директор канцелярии Верховного Правителя генерал-майор Мартьянов».

Указ этот остался на бумаге. Читинской власти не признал ни Владивосток, где свергнут был генерал Розанов и воцарилось приморское земство, присвоив себе верховную власть, ни Благовещенск, который поспешил стать советским, ни генерал Хорват, который с полным основанием поспешил отказаться от признания верховенства над общероссийской концессией в Китае какой-либо местной власти.