- «Свои» на немецких мотоциклах не разъезжают, - сказал патрульный. - Предъявить документы!
- Да мы с боя взяли эту технику! - весело балагурил старший. - Вот рады, что разжились. Командир послал в разведку, осмотреться, что тут вокруг творится да куда правильней путь держать.
Мотоциклисты тем временем сдали свои красноармейские книжки автоматчику, заглушили моторы.
- Браток, а вы откуда такие ладные, может, и на табачок богатые? - слез с мотоцикла и направился к автоматчику один из мотоциклистов.
- Может, это из тыла свежие части подошли? - предположил кто-то из бойцов.
- Наконец-то порядок наведут. Драпать кончим, а?
- Стоять! - грозно крикнул спешно подходивший к мотогруппе офицер - молодой лейтенант с жестким выражением лица. - Оставаться на своих местах!
Все удивленно посмотрели на него.
Автоматчик шагнул навстречу лейтенанту, что-то кратко сказал ему, протянул пачку солдатских документов, но тот не стал их брать, а так же негромко ответил автоматчику. Тот побежал в сторону площади. С полминуты лейтенант пристально смотрел на мотогруппу.
- Я командир взвода специального батальона войск НКВД, - громко сказал он. - В наши обязанности входит проверка и сбор отступающих разрозненных воинских групп и сведение их в единый отряд. А поэтому слушай мою команду. Слева от меня в одну шеренгу становись!
Мотоциклисты - кто нехотя, с недовольством и угрюмостью на лице, а кто с поспешной исполнительностью - выстроились согласно приказу. Лейтенант оглядел строй. С удивлением уставился на вытянувшуюся на левом фланге Дину.
- Вы кто такая?
- А я с ними, - разъяснила она ситуацию.
- Да это приблудились к роте две барышни. Сиротины, наверное, - сказал, усмехаясь, старший. - Одна вот попросилась на технике покататься, вторая там, с ротой осталась.
- Шагом марш отсюда! - приказал лейтенант.
- Я не уйду! - тотчас ответила Дина. - Куда мне одной идти? - с обидой в голосе добавила она.
- Я приказываю!
- Ну и пожалуйста! - расстроенно, пробурчала Дина и быстро зашагала куда глаза глядят. Обернувшись, пригрозила: - Я буду жаловаться вашему начальству! - И поспешила дальше.
Лейтенант на секунду недоуменно поднял брови, но тотчас опять переключился на стоявших перед ним солдат.
- Оружие на землю - клади! - приказал он. Команду никто не выполнил, бойцы только недоуменно переглянулись. Тогда лейтенант решил разъяснить.
- Сейчас мы вас поведем на обед. У нас хорошая кухня. Покормим борщом и кашей. Но до прибытия вашего командира роты мы не можем полностью вам доверять. Сами знаете обстановку. Поэтому я приказываю. Оружие - положить.
При упоминании о борще и каше бойцы заулыбались и команду на этот раз выполнили четко.
- Кру-гом! Десять шагов вперед - шагом марш! - Бойцы и эту команду выполнили.
- Кругом! - опять скомандовал лейтенант.
Когда бойцы повернулись лицом к мотоциклам, они увидели перед собой стволы направленных на них автоматов. Бодрость с их лиц сразу пропала, а лейтенант, наоборот, стал совершенно спокоен и, чиркнув зажигалкой, закурил сигарету.
Дина в это время поднялась на гранитные ступеньки костела. Ее восхищали в таких белорусских местечках, где веками проживало белорусско-польско-еврейское население, часто встречающиеся грандиозные христианские соборы - как правило, католические костелы. Стремящаяся ввысь готика заставляла поднимать глаза к небу, думать о том, что сверху, оттуда, человек видится лишь как малая букашка. И, собственно, таковым он на самом деле в этой жизни и является. Поэтому не стоит слишком заноситься, а надо быть смиренным. Ибо там, вверху, вечность, а здесь суета и тщеславие, несправедливость, мучения и гибель. Дина поднялась по ступенькам, вошла в костел, за ней медленно закрылась тяжелая дверь. Не слышала, как, топая по брусчатке, к лейтенанту подбежал тот самый солдат, что остановил их мотогруппу. Солдат опять что-то негромко сказал офицеру, тот кивнул, отбросил недокуренную сигарету и, окаменев лицом еще больше, сказал, обращаясь к солдатам мотогруппы:
- Вы завладели мотоциклами, убив немецких солдат. За это нет вам прощения. Вы недостойны быть даже рабами. Фойер!
И автоматчики дружно ударили огнем в шеренгу из четырнадцати человек.
На звук автоматного грохота Дина рванулась к выходу, но в дверях перед ней возник, расставив крестом руки, молодой мужчина в сутане.
- Не ходите! - выдохнул он белыми, как и его лицо, губами. - То не есть российский жолнеж. То естэм переодетый герман, фашист! Убьют.
Читать дальше