Уте Эрхардт - Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят

от времени ощущаю свою вину за то, в чем меня упрекают другие”.

У других женщин чувство вины может возникать в связи с недостаточным сексуальным интересом к ним со стороны

партнера, или из-за неудач детей, или из-за потери рабочего места. Такие женщины почти всегда чувствуют свою

вину за происходящее. Та же самая Хелен, рыдая, рассказала мне, как она страдает от этого чувства вины, и в то

же время призналась, что каким-то непостижимым образом притягивает к себе обвинения. Секрет в том, что ей

легче согласиться с ложными обвинениями в свой адрес, чем ответить на них. Например, Хелен считает, что, видимо, действительно допустила какой-то просчет при пользовании адресовальной машиной, в результате чего

аппарат сломался. После очередной семейной ссоры она буквально ищет новые аргументы в защиту позиции мужа.

Таким образом, Хелен сама же постоянно дает в руки мужу оружие против себя. Стоит ли говорить, что, попав в

дорожно-транспортное происшествие, причиной которого была вовсе не она, Хелен настолько запуталась в сетях

самообвинения, что доказать ее невиновность смог только адвокат. Очевидно, что несчастья притягивает не сама

Хелен, а постоянное чувство вины и низкая самооценка, ставшие верными спутниками этой женщины.

Жертвовать собой ref c "Жертвовать собой"Ошибка! Источник ссылки не

найден.ради других?ref c "ради других?"Ошибка! Источник ссылки

не найден.

У некоторых женщин роль потенциальной жертвы дополняется еще одним методом саморазрушения. Они считают, что им будет хорошо, если их отношение к окружающим будет безупречным. Они делают все для своих

родственников, мужей, начальников, коллег, не получая за это даже элементарной благодарности. Все, что делают

такие женщины для окружающих, воспринимается последними как само собой разумеющееся. И это вполне

укладывается в рамки здравого смысла: никто и никогда не заставляет таких женщин жертвовать своими силами, временем и прочим на благо других, отказывать себе в чем-либо для того, чтобы угодить окружающим. Они сами, по

собственной инициативе и даже, возможно, вопреки здравому смыслу безропотно делают чужую работу: именно

они заботятся о больных тетушках и дядюшках, несмотря на то, что у тех есть и другие, может быть, даже более

близкие родственники; они беспрекословно остаются на работе допоздна и выполняют сверхурочную работу, хотя

все остальные сотрудники на просьбы начальства задержаться в офисе резонно отвечают, что не намерены

жертвовать своим личным временем ради работы, и уходят, как только заканчивается рабочий день; они отгонят

машину в автосервис, в то время, как их мужья и взрослые сыновья зевают перед телевизором или занимаются

какими-либо подобными “делами”.

Такое самопожертвование не лучшим образом сказывается и на физическом здоровье женщины: она часто

чувствует недомогание или даже болеет. Кроме того, она испытывает и моральные страдания из-за того, что сама

же себя постоянно нагружает работой, которую не обязана делать, однако продолжает в том же духе. Мимика таких

женщин отражает то эмоциональное напряжение и те нечеловеческие усилия, которые они прикладывают,

выполняя взятые на себя обязательства. Застигнутые врасплох, они пытаются спрятать свои чувства под

вымученной улыбкой, цена которой слишком высока.

Быть может, страдания являются своеобразной целью подобного жертвоприношения? Многое указывает именно на

это. Гарантом счастья и расположения близких (и не очень близких) людей становятся страдания самой “мученицы”, которая видит своей главной задачей счастье и спокойствие окружающих, независимо от того, какой ценой они

будут достигнуты.

Общепринятое представление о роли женщины в семье состоит из множества аспектов, которые можно свести к

следующему: именно женщина отвечает за благополучие семьи, так как мать должна заботиться о своих детях, жена должна ухаживать за мужем, — одним словом, все должно быть так, чтобы ни у кого не было повода сказать о

женщине что-либо плохое. Когда же благополучие семьи становится единственной, главной целью жизни женщины, ее сознание превращается в некий клубок мазохистских мыслей: она пытается “купить” счастье своих близких ценой

собственного страдания. При этом сама цель — благополучие близких — перестает, в сущности, быть основным

мотивом жертвоприношения и на первый план выходят страдания как самоцель*. Такая женщина мыслит примерно