Лотош Евгений - 1-01. Серый туман

"Знак качества". В конце 80-х годов в отчаянной попытке улучшить катастрофически низкое качество бытовых товаров в СССР на некоторых производствах были введены отделы технического контроля (ОТК). В теории им полагалось следить за качеством выпускаемой продукции и отфильтровывать брак. На прошедшие контроль изделия ставился характерный знак: вписанная в окружность пятилучевая звезда с отрезанным верхним лучом и надписью "СССР" сверху (изображение можно найти в Интернете). Однако на практике начальник ОТК ходил все под тем же директором предприятия, и службе приходилось закрывать глаза на брак, чтобы не срывать планы по выпуску продукции. В результате государственное клеймо качества не означало вообще ничего и служило объектом многочисленных издевательств в народе. Одна из таких насмешек, обыгрывающая сходство знака с раскинувшим руки человечком ("извините, лучше не можем"), воспроизведена в романе.

"Сапоги на "манной каше". "Манная каша" – разговорное название вспененного каучука светлых оттенков, используемого в качестве подошвы как для мужской, так и для женской обуви. В 80-х годах считалась писком моды. Поскольку в СССР попадала в основном из-за рубежа, подбитая ей обувь являлась острым дефицитом и предметом зависти со стороны окружающих неудачников. Доставалась, как правило, по большому блату либо за большие деньги.

Макулатура в обмен на книги. В СССР делались попытки организовать сбор утильсырья для последующей его переработки. С этой целью организовывались разнообразные мероприятия наподобие пионерских рейдов по свалкам и квартирам, что породило массу анекдотов, а также термин "спионерить" – очередной синоним к слову "украсть". Однако эффект они имели слабый, поскольку стоило утильсырье копейки, и заморачиваться его сбором не хотелось никому. Одной из наиболее эффективных поощрительных мер являлась продажа дефицитной художественной литературы по талонам, выдаваемым на пунктах приема утильсырья за определенный объем сданной бумажной макулатуры (как правило, за 20 килограмм – талон на одну книгу). В условиях острого книжного голода 80-х народ охотно таскал в пункты приема перевязанные бечевкой пачки старых газет, хотя полученные талоны, как и продуктовые, не всегда удавалось отоварить. У меня в библиотеке до сих пор стоят томики Джека Лондона, Жюля Верна и других дефицитных писателей, приобретенных таким путем. В начале 90-х после полной либерализации книжного рынка система отмерла естественным образом.

"Первый отдел". В советских организациях отдел, осуществляющий контроль за секретным делопроизводством, обеспечением режима секретности, сохранностью секретных документов и т.п. Бессмысленно портил людям массу крови и являлся предметом постоянных опасливых шуток. В некоторых российских конторах такие отделы (под другим названием) существуют до сих пор.

"Распределитель", "стол заказов" и аналогичные заведения. Поскольку с продовольствием в магазинах в СССР было плохо начиная с первых дней его существования, при государственных органах практиковалось создание специальных заведений, распределявших продуктовые пайки среди работников определенного ранга. Хотя "столы заказов" существовали и на обычных предприятиях, в основном распределение дефицита шло среди номенклатуры (еще один термин тех времен, обозначавший партийно-советско-государственных служащих высокого ранга). Состав регулярно раздаваемого пайка зависел от не только от ведомства, но и от должности и являлся предметом интриг. Хоть убейте, я не понимаю разницу между кетовой и лососевой икрой, но даже то, какая из них входила в состав пайка, имело огромное значение для определения реального статуса человека. Система распределителей работала идеально независимо от внешних условий: так, в блокадном Ленинграде партработники исправно снабжались икрой, апельсинами, колбасой и прочими деликатесами, а некоторые партработники (включая Жданова) страдали ожирением в тяжелой форме.

В завершение считаю необходимым напомнить, что роман написан в жанре научной и социальной фантастики и вовсе не является достоверным пересказом событий позднесоветской истории – особенно с учетом отличий в географии и геополитике Малии. Несмотря на все аллюзии и параллели Ростания вовсе не является полным аналогом СССР или России, и события там развиваются по несколько иному сценарию, чем в нашей реальности. Рассматривать роман в качестве учебника истории не следует. Если вас интересует, как все происходило на самом деле, полистайте в библиотеке подшивки газеты "Известия" и журнала "Крокодил" второй половины 80-х. Несмотря даже на тотальную цензуру и махровый официоз они довольно неплохо передают общую атмосферу и описывают разложение экономики.