Лотош Евгений - 1-01. Серый туман

– Обижаете, господин Народный Председатель, – не раздумывая пожал плечами Павел. – Слушай, Олежка, ты хочешь, чтобы я дошел почти до финиша, а самого интересного не увидел? От любопытства же сдохну...

– Ты, похоже, и так от него сдохнешь, – вдруг слабо улыбнулся Олег, оглянувшись через плечо. – Но все равно – спасибо. Ладно, пошли. Кстати, с сегодняшнего утра ты – официальный первый помощник Народного Председателя по общим вопросам. Приказ я вчера подписал, и даже печать Канцелярии стоит. Самолично Шварцман за регистрацией проследил. И все-таки... не очень там высовывайся. На, держи! – он сунул Павлу в руку измятую в кармане бумагу. – Кстати...

Он слегка поколебался.

– Вот, возьми и это, – он отпустил ручку двери, неуклюже залез в карман пиджака, поморщившись от боли, и сунул Павлу в руку затасканную пластинку. – Вездеходный приказ всем официальным органам содействовать, и вообще. Помнишь, по указке Хранителей выдали? Пусть у тебя останется, раз отобрать пока не догадались. Мне точно уже не понадобится ни при каком раскладе.

Олег отвернулся, решительно рванул на себя дверь и, снова скривившись от боли, шагнул в зал. Несколько растерянный Павел молча проскользнул вслед за ним, на ходу засовывая документы в карман.

В отличие от ярко освещенной передней зал заседаний купался в полумраке. Горела только одна люстра из трех, и по углам метались таинственные тени, если кто-то из присутствующих шевелился. Комитет в полном сборе сидел прямо под люстрой вокруг большого овального стола. Председательское место во главе оставалось свободным, могучая троица – Смитсон, Папазов и Перепелкин – расположилась у противоположного конца. Остальных рассевшихся Павел не знал. Он попытался разглядеть Шварцмана, но не сумел. Зато увидел другую фигуру, которую знал куда лучше, чем хотелось бы: рядом с Папазовым маячила красноносая физиономия директора УОД. У Павла нехорошо засосало под ложечкой, но тут он обнаружил грузную тушу начальника Канцелярии, втиснутую в кресло у дальней стены, за пределами освещенного пространства. Ладно, хоть один наш болельщик тут присутствует, и то ладно.

Олег подошел к столу и, не колеблясь, сел на председательское место. Опускаясь на стул возле стены, Павел заметил плохо скрытые иронические усмешки на лицах министров. Олег глубоко вздохнул, сделал паузу и заговорил:

– Уважаемые господа! Мне хотелось бы, чтобы первым, что я сделаю в своем новом качестве Народного Председателя, оказалось вынесение официальной благодарности всем членам Чрезвычайного государственного правительственного комитета, который так замечательно выполнил свою роль...

– Минуточку, Олег Захарович, – прервал его бархатистый голос. Его обладателя Павел не знал. – Вы все еще не Народный Председатель. Прежде мы должны уладить некоторые формальности...

В голосе слышались плохо скрытые усмешка и высокомерие.

– Простите, как вас по имени-отчеству? – невинно осведомился Олег, прерывая заранее, как видно, отрепетированную речь. – Когда мы встречались в прошлый раз – помните, в присутствии Хранителя? – у меня как-то не оказалось возможности близко познакомиться с вами...

Он выжидающе замолчал.

– Пыреев, Калантин Петрович, – несколько растерянно представился Глас-Из-Тени. То ли он не привык, что его перебивают, то ли просто не ожидал нахальничания сидящего перед ним выскочки. – Секретарь ЧГПК, член Президиума...

– Спасибо, Калантин Петрович, – негромко, но твердо прервал его Олег. Он заметил, как помрачнели лица сидящих за столом. Как видно, они не ожидали, что выскочка так сразу возьмет инициативу на себя. – Я с удовольствием выслушаю, какие еще титулы вы носите, но не сейчас.

Секретарь Комитета побагровел, его седая бородка показалась снежно-белой на пунцовом от ярости лице. Не зли их, Олежка, мысленно посоветовал Павел, не выводи из себя раньше времени. Пока ты не знаешь, что у них в запасе, но что-то явно есть. Осторожнее, а то мне придется в партизаны идти, чтобы за друга мстить.

– Я извиняюсь, что так невежливо перебиваю вас, – Олег виновато-обаятельно улыбнулся, – но, к сожалению, моя больная рука не позволяет вести долгих разговоров. Вы уж простите инвалида за грубость... – Он попытался развести руками, но скривился от боли и осторожно положил их на стол. – Так вот, господа, я прекрасно осознаю, что процедура введения в должность еще не состоялась, но раз уж я так убедительно выиграл по очкам, все мы понимаем, что речь лишь о формальностях.