Лотош Евгений: 3-01. Ничьи котята

Но так незаконно!

Ну и что? Все равно дом никому не нужен. А она вместе с Дзинтоном может за ним присматривать - чтобы не забирались бродяги, воры, и вообще.

- Молчание - знак согласия, - резюмировал парень. - Вот и ладушки. Слушай, госпожа Цукка, а ты... м-м, не возражаешь обойтись без формальностей? Не люблю, когда господином называют. Просто Дзинтон, и все.

- Хорошо. Тогда и я просто Цукка, - откликнулась девушка. - Эй! Погоди, когда я успела согласиться остаться?

- Только что, - пожал плечами парень. - Да брось ты, все в порядке. Уйти всегда успеешь. Только у меня условие - ужин готовим через день, сегодня я, завтра ты, и так далее. Кто не готовит - тот моет посуду и ходит по магазинам. Продукты - вскладчину. Договорились?

Цукка только приоткрыла рот. Ну и нахал! Впрочем... почему бы и нет? Какая разница, на одного готовить или на двоих? Почти никакой. Зато не ежедневно, а через день.

- Договорились, - тряхнула она головой.

- Замечательно. Тогда сегодня твоя очередь посуду мыть. Ну ладно, ты пока осваивайся, а я дальше пошел мозгами ворочать. Там тренд интересный...

- Что? - удивилась девушка. - Что такое "тренд"?

- Ну, на бирже акции одной компании, похоже, вот-вот расти начнут. Нужно немного прикупить. Я же на бирже играю, чтобы на жизнь заработать. Не профессионально, а так, по-любительски. Тупо, скучно, зато пара часов в день - и можно о деньгах забыть. Мелочь, но мне хватает. А как закончу программировать искина, он вообще сам станет играть, без моего участия. Но сначала нужно современную биржу изучить как следует, давно я что-то за процессом не следил. Ну, я пошел. Если захочешь - приходи в гости, поболтаем.

И Дзинтон выскользнул из кухни. Цукка осталась стоять, глядя ему вслед. Ну ничего себе! Не человек - ураган. Раз-два, все разложено по полочкам, все понятно - знай плыви себе в кильватере.

И все-таки - почему он живет один в заброшенном доме? Кстати, так нечестно: она ему о себе все рассказала, а он ей - почти ничего. Ну, она к нему еще прицепится.

Она потерла щеки ладонями и ойкнула, когда жир с так и не вытертых толком рук остался на лице. Что же она тут не мычит и не телится? Программу на сегодня никто не отменял. Пусть даже поиск жилья отпал, но ведь столько всего еще нужно сделать!

Она поддернула рукава халата и начала собирать со стола посуду.

Карина чувствовала, как прижавшуюся к ней девчонку бьет дрожь. Солнце поднялось уже высоко, но в их убежище в глубине густых кустов стояла густая тень. Пробиравшийся сквозь листву ветерок заставлял девочек клацать зубами и еще сильнее прижиматься друг к другу.

Надо добыть одежду. Надо поесть.

Две мысли с самой ночи бились у Карины в голове. Живот то и дело сводило голодной болезненной судорогой, в носу начинало свербеть. Холодно и хочется есть. И в голове начинал копиться плотный туман, изредка охватывающий ее тугим обручем боли.

Листья на кустах густые, но не очень. Какой сейчас период?

- Как тебя зовут? - медленно, с расстановкой спросила Карина, с трудом шевеля закоченевшими губами.

Девчонка, вздрогнув, прижалась к ней еще сильнее.

- Яна, - тихо сказала она. - Яна Парака, госпожа. Рада знакомству. Прошу благосклонности.

Прошу благосклонности? Сколько времени она не слышала таких слов! От них тянуло домашним уютом, воспоминаниями о маме. Но она не дома. Как положено отвечать? Она не помнит. И не хочет вспоминать.

- Не надо - госпожа, - хрипло произнесла она. - Меня зовут Карина. Тебе сколько лет?

- Десять, - все так же тихо откликнулась Яна.

- Ты давно в Институте?

Яна помедлила, раздумывая.

- Что такое "институт"? - наконец переспросила она.

Карина опешила.

- Ну... - неуверенно сказала она. - Так называлось место, откуда мы сбежали. Неужели ты не слышала ни разу?

- Меня привезли вчера вечером. Наверное, на корабле, - от дуновения ветерка Яна снова задрожала крупной дрожью. - Я не видела, меня из ящика не выпускали, и я спала почти все время. Но когда я присыпалась, пол качался.

- Счастливая! - вздохнула Карина. - А я там пробыла...

Сколько она провела в Институте?

- Какое сегодня число? - спросила она у спутницы.

- Одиннадцатое пятого... кажется, вчера было, - сообщила та. - Или десятое. Я не помню точно, я спала долго.

Пятый период? Когда ее поймали? Кажется, шел третий период. Какое число? Не помнит. Неважно. Неужели всего два периода?

- А год? Какой год?

- Сорок третий, - недоуменно посмотрела на нее Яна.

Сорок ТРЕТИЙ? Восемьсот сорок третий?! Два года! Целых два года... Почему она почти не помнит прошедших лет? Все, что осталось в памяти - долгая череда пробуждений, наполненных бесконечным ужасом и болью, и кошмарных снов, мало отличавшихся от реальности. Ее кулаки бессильно сжались, и невидимые руки нервно заметались вокруг тела, готовые крушить и рвать. Усилием воли она заставила их успокоиться и свернуться в клубки, иначе можно случайно ударить Яну.