Лотош Евгений - 3-02. Птенцы соловьиного гнезда

- Замечательно, господин Дзинтон, - холодно сказал политик. - Однако при чем здесь я? Твои десять минут почти истекли, кстати.

- Я предлагаю тебе пост почетного председателя Фонда. Ширмы, если угодно. Реально управлять им станут другие люди. Сотрудничество, однако, обоюдно: ты обеспечиваешь Фонд публичным авторитетом, взамен чего поддерживаешь и свой авторитет репутацией благотворителя. Твое вознаграждение зависит от пути, выбранного тобой в дальнейшем: один маер в год и политические дивиденды, если остаешься депутатом Ассамблеи, или же двести пятьдесят тысяч маеров в период минус налоги, если уходишь из депутатов и целиком сосредотачиваешься на работе в Фонде. В последнем случае, правда, придется смириться, что карьеру выборного политика придется оставить. Итак, господин Исэйка, предложение сделано. Ответ за тобой.

- Замечательно... - фыркнул депутат, усаживаясь в кресло. - И что именно скрывается в недрах твоего фонда? Отмывание денег? Наркотики? Оружие? Контрабанда? Прости, господин Дзинтон, я не верю в бескорыстие с тех пор, как занялся политикой.

- Фонд не скрывает ничего. Его деятельность полностью соответствует заявленным целям. Изюминка в тесте имеется, но она достаточно невинна - перманентное безвозвратное финансирование группы примерно в восемьдесят персон, уже подтвердивших свои способности и работающих в нужных направлениях. Речь действительно о благотворительности чистой воды, господин Исэйка. Итак?..

- Блистательный господин Дзинтон, - обманчиво-мягко произнес депутат, - мы с тобой не маленькие дети. И оба прекрасно понимаем, что стартовый капитал в пятьдесят миллиардов маеров без публичного размещения акций на бирже можно собрать только двумя путями: либо через госбюджет, либо через противозаконную деятельность наподобие контрабанды оружия. Если бы речь шла о госбюджете, ты просил бы меня не о том, чтобы я занял должность в твоем Фонде, а о поддержке при утверждении соответствующих статей. Поскольку поддержка тебе не нужна, я могу сделать лишь один вывод - ты создаешь еще одну контору по отмыванию денег. И я не намерен участвовать в твоих играх. Более того, господин Дзинтон, мне известно не так уж много преступных синдикатов, финансово способных на операцию такого масштаба, и ты не принадлежишь ни к одному из них. Следовательно, речь идет об афере, мыльном пузыре, который лопнет через несколько недель, по ходу дела угробив и меня. Я что, похож на самоубийцу?

- Замечательный анализ! - рассмеялся его собеседник. - Но ошибочный, поскольку базируется на неверных посылках. Повторяю еще раз - речь не об отмывании денег. Мне частенько приходится иметь дело с деньгами, полученными в результате преступлений, но всегда - против воли их владельцев. Когда я настойчиво прошу, отказать мне невозможно, и в мире нет ни одного бандитского синдиката, который хотя бы раз не заплатил мне отступные. Эти деньги отмываются задолго до того, как я пускаю их на нужные мне цели, и в Фонде из них нет ни маера. А вопрос происхождения средств Фонда тебя пусть не волнует - они не добываются методами, противоречащими твоим убеждениям. Ты даже представить себе не можешь, какие доходы может обеспечить биржевой игрой один-единственный грамотно запрограммированный искин! Впрочем, ты не обязан верить мне на слово. Ты хотя и ширма, на первых порах, во всяком случае, но получишь полный доступ к бухгалтерии. И даже вмешиваться сможешь в некоторой степени. Ты сам убедишься, что здесь все чисто.

- Значит, ты благородный грабитель, отбирающий преступные деньги у бандитов и нечестно нажитые - у спекулянтов, и раздающий их бедным? - криво усмехнулся депутат. - Браво! Не думал, что в наше время все еще остаются чистые душой личности.

- Твой сарказм вполне уместен, - кивнул Дзинтон. - И причина его мне тоже вполне понятна - ты не знаешь, кто я такой. Сейчас ты смотришь на меня и говоришь себе: вот человек, утверждающий, что ворочает сотнями миллиардов. Я уже год фактически возглавляю бюджетный комитет Ассамблеи за его неспособностью выбрать вменяемого председателя. Я поименно, а чаще всего - и лично знаю всех людей в Катонии, оперирующих финансами в подобных масштабах. А человек передо мной мне абсолютно не известен. Вывод? Он мошенник. Я правильно воспроизвожу цепочку размышлений, господин Исэйка?

- Если тебе угодно изложить аргументы именно в таком виде, то в целом правильно. И где я неправ, господин? - вежливо спросил депутат, разглядывая потолок.