Лотош Евгений - 3-02. Птенцы соловьиного гнезда

Униженность, безволие и бич,

Настало время с рабством расставанья,

Пришла пора свободы нам достичь!

- Да, мы пройдем безводную пустыню, - продолжил арию мужчина.

- Да, мы найдем благословенный брег!

Мы плена прозябание отринем.

Отныне раб - свободный человек!

Яна подхватила, и две последние строфы они завершили дуэтом:

- Нас ожидают страшные невзгоды,

Но это невеликая цена,

Ведет нас предвкушение свободы,

И мы готовы заплатить сполна!

Не все пройдут сквозь мертвую пустыню,

Увидят блики солнца на реке,

Но знайте - мы не пленники отныне,

И мы идем наперекор судьбе.

И мы идем - наперекор судьбе!

Яна взяла последние такты и дала звукам угаснуть в тишине зала. Потом напоследок нежно коснулась клавиш и отключила синтезатор. Поднявшись с табурета, она повернулась и поклонилась мужчине:

- Меня зовут Яна, господин. Рада знакомству, прошу благосклонности.

- Пожалована... - отмахнулся тот, откровенно разглядывая девушку. - Без формальностей. Ты откуда такая голосистая взялась, Яна? Что-то я тебя раньше в театре не видел.

Яна потянулась и осторожно коснулась его эмоций. Интерес, недоумение, легкое сексуальное возбуждение - от нее он завелся, что ли? - похоже, он искренен.

- Я в хоре пою, - пояснила она. - Задержалась после спевки, ну и решила... попробовать акустику. Приношу свои извинения, господин, я не хотела никого тревожить. Я уже ухожу.

- Ах, в хоре... - протянул мужчина, что-то прикидывая. - Тогда понятно. Я-то думал, ты актриса. Яна, Яна, Яна... А по фамилии?

- Яна Мураций, - снова поклонилась девушка. - Приношу свои нижайшие извинения, но могу ли я узнать твое имя, господин?

- Вот здорово! - весело рассмеялся мужчина. - Ну наконец-то в нашем борделе на колесах нашлась девушка, не знающая меня в лицо! Прости, как-то не подумал. Я Таносий Касю, солист.

- Таносий... - повторила Яна - и осеклась. - Таносий Касю? Ух ты... Чрезвычайно польщена знакомством, господин.

- Я же сказал - без формальностей. Терпеть не могу вежливый тон. Прямо стариком себя чувствую. Расслабься, Яна, я не кусаюсь. Только, сдается мне, нет у тебя разрешения пользоваться оборудованием. Ты поаккуратнее, а то застукает сторож - вони не оберешься. Почему зал вообще не закрыт?

- Не знаю, гос... Таносий. Мы занимались в малом камерном зале, как обычно, а потом я вернулась за забытой курткой. Зал стоял почему-то открытым, ну и я... - Она потупилась.

- Искреннее раскаяние можешь не изображать, все равно не поверю, - сообщил певец. - Да ладно, не сдам я тебя. Как можно обижать девушку с таким голосом... и такой фигуркой... и таким прелестным личиком...

- Спасибо за высокий комплимент, Таносий, - улыбнулась Яна. - Нет, конечно, я не раскаиваюсь. Жаль только, больше сюда не попасть.

- Почему? - удивился мужчина.

- Я однажды пыталась попроситься, - пояснила девушка. - Но господин Коораса на меня даже руками замахал. Он наш руководитель хора, - поспешно добавила она.

- Да знаю я его! - хмыкнул солист. - Зануда, каких поискать. Не он здесь главный, не за ним последнее слово. Знаешь, я мог бы поспособствовать твоей проблеме. У меня в нашем заведении есть некоторый авторитет. Такой голос, как у тебя, надо развивать. Поставлен он у тебя неплохо - в музыкальной школе занималась, да? - но до профессионального умения еще далеко. Дыхание пока не очень, на высоких тонах слегка подрагиваешь... Надо тренироваться как следует.

Он подошел к ней вплотную.

- Да, Яна, можно поспособствовать. И не только тренировкам соло. Я слышал, у нас намерены ставить "Смерть и любовь", сейчас подбирают исполнителей. Я могу поговорить с режиссером, чтобы тебе дали на пробу роль второго плана. Скажем, роль Масасики. А там уже как себя покажешь... Я вообще много чем могу помочь начинающей актрисе вроде тебя.

Он дотронулся ладонью до ее щеки и заглянул в глаза. Девушка почувствовала на себе его теплое дыхание и почти физически почувствовала исходящие от него волны явно усилившегося сексуального возбуждения. Ну вот. А она-то ненадолго поверила, что он действительно заинтересовался вокальным талантом... Все мужики одинаковы - только и думают, как бы девицу в постель затащить.

Она деликатно отстранилась.

- Прости, господин Таносий, - с сожалением произнесла она, - но вообще-то я не профессиональная актриса. Я в университете на дневном отделении учусь, а в хоре пою, чтобы форму не терять. И даже на него времени не всегда хватает. Так что твоя помощь, без сомнения, крайне ценная, мне не пригодится.