Лотош Евгений - 3-05. Горизонты нашей мечты

Тихий стук в дверь прервал ее чтение.

- Прошу прощения, - Кимана заглянула в кабинет. - В столовой накрыт стол. Прикажете готовить горячее?

Масарик вопросительно взглянул на Ольгу.

- Да, госпожа Коверная, - кивнула та. - Мы сейчас идем.

Она спрыгнула со стола и потянулась.

- Да уж, совсем на тебя не похоже, - сообщила она выкатившемуся из-за стола Масарику. - Боги, мистика, Церковь Единого... Похоже, "Черный квадрат" на тебя странно подействовал.

- Я вот думаю, Онка, - жужжа мотором, кресло Масарика покатилась к двери, - почему отец не дал мне доступ к "Квадрату"? Он же мог, я знаю. А он даже словом ни разу не обмолвился.

- Возможно, так он хотел тебя защитить от лишних волнений. Я ведь тоже колебалась. Когда Яни в свое время дала мне доступ к досье и сопутствующим материалам по истории, она сразу предупредила, что ничего сверх лишних тревог новое знание мне не даст. Она оказалась права. Мне очень не нравится думать, что в нашем мире орудуют какие-то силы, с которыми мы ничего не можем поделать при всем своем желании.

- Возможно, они пекутся о нас же.

- Или же только о собственном удовольствии, как ты сам написал в статье. Да и вообще, я уже взрослая девочка, сама за себя решать могу. И хочу.

- Ты - да. - Масарик выкатился в коридор и въехал в столовую. - И я тоже. Только вот трем людям из четырех самостоятельность и даром не нужна. Предложи им сытость и стабильность в обмен на свободу и право выбора - и они с радостью согласятся.

- Субстрат... - пробормотала Ольга.

- А? - удивленно взглянул на нее тот, ловко маневрируя креслом, чтобы пристроиться к столу на отведенное для него место. - Хотя да. Хорошее слово. Субстрат. Почва, на которой растут цветы. Не в плохом смысле, я никогда не осуждал людей, стремящихся к стабильности. Но бездумно существовать, не имея Великой Цели... так может любое животное. А мы все-таки люди, наделенные разумом. Я лично так не умею.

- Ты слишком много работаешь, Марик, - Ольга уселась на свой стул и принялась споро накладывать себе на тарелку салаты, которые в исполнении Киманы просто обожала. - Извини, брюхо подвело, сейчас обжираться начну. Чтоб ему, моему гиперметаболизму! Да, так вот, ты слишком много работаешь. Статейки пишешь, книжки по истории изучаешь, поллах и тарси зубришь, мне отчеты ваяешь, на форумах воюешь... Да еще и после... оставшись в одиночестве. Не хочешь куда-нибудь в отпуск съездить? К Каре, например, она тебя давно зовет развеяться. Как там у них новый курорт называется? "Синий снег" вроде бы. Она уверяет, что по высшему разряду оборудован, грашские богачи довольны остаются.

- Вот уж кого-кого, а Кару я своими проблемами грузить не намерен, - нахмурился Масарик. Он откусил от ломтика колбасы и принялся меланхолично жевать. - У нее и без меня сложностей хватает. Не забывай, я читаю половину материалов твоего департамента, картинку держу прочно. Еще одной обузы на своей шее она не выдержит.

- Дурак ты, Марик, - Ольга с досадой стукнула черенком вилки по столу. - Какая обуза? Ты что, успел забыть, как она несколько дней назад к нам прилетала только ради того, чтобы с тобой на похоронах встретиться? Она тебя морально поддержать пыталась, а ты ее отшил, словно надоедливого ребенка. Ты хоть представляешь, сколько ей времени на дорогу туда-сюда потребовалось? Я уж и не говорю, сколько мы денег на операцию прикрытия выбросили!

- Я дурак, - согласился Масарик. - И свинья. Можешь мне не напоминать, сам знаю. Устал я, Онка. Права ты. Наверное, стоило бы взять отпуск и развеяться.

Он устало потер глаза.

- Только, понимаешь, я боюсь. Чем дальше, тем больше я перестаю понимать, зачем живу. Мне сорок четыре. Вдумайся - сорок четыре! А ведь еще совсем недавно мне стукнуло двадцать три, я только-только закончил университет, был переполнен радужными надеждами... Потом первые должности в СВР, злополучная лестница, инвалидное кресло - и вот уже мне сорок четыре. Оглядываясь назад, я пытаюсь понять, что именно я сделал за прошедшие двадцать лет? И понимаю, что ровным счетом ничего. И что в те тридцать или сорок следующих лет, что мне отмерят жизнь и медицина, я точно так же не сделаю ничего. После меня даже детей не останется. Онка, я боюсь, что если перестану себя подхлестывать и имитировать полезную деятельность каждую минуту, я могу не выдержать и наглотаться снотворного. Как бы я хотел уйти из этой жизни и начать ее заново, с чистого листа!

- Да что вы с Карой, сговорились, что ли? - Ольга раздраженно бросила вилку на стол. - Трудоголики, мать вашу за ногу! Марик, пойми...