Лотош Евгений - 4-01. Preludio forte

Все. Кончено. Негнущимися пальцами Ваген потянул на себя рычажок предохранителя, автоматически - все-таки сказались тренировки - блокируя огнемет. Все кончилось, и он остался жив и даже невредим. Он бессильно оперся баллонами о стену. Колени ощутимо дрожали. Идиот. И он идиот, и иностранец. Все, в следующий раз чужак пусть дерется и подыхает самостоятельно, в одиночку. Чужак обернулся, уронил на крышу прут - и неожиданно показал Вагену большой палец, подмигнув. Тот шепотом выматерился. Выговор. Точно, выговор ему в приказе за несоблюдение субординации в... как бы сформулировать? В боевой обстановке? Глупо. Ладно, потом придумаю.

- Почему штатские не в убежище? - рявкнул над ухом командный голос. Рядом стоял, уперев в бок кулак, здоровенный солдат в камуфляжной форме и бронежилете. Штурмовую винтовку он небрежно держал другой рукой. - В героев играете? А ну, живо в подвал! Нараздавали шпакам огнеметов на нашу голову! Эй, ты! Ты что, сдурел? Отойди от слизи!

Ваген снова дернулся. Ну вот, стоило на секунду отвлечься, и дурак-иностранец продолжил попытки самоубийства. Он присел над одним из ошметков, оставшихся от волют, быстро скукоживающемся в размерах, и протянул к нему руку.

- Стой! - снова рявкнул солдат.

Поздно. Чужак сунул в слизь пальцы и замер. Директор стиснул зубы, ожидая вопля боли, но ничего не произошло. Солдат подбежал к учителю, сидящему на корточках, и тот спокойно посмотрел на него снизу вверх.

- Что-то не так, господин? - недоуменно спросил он.

- Твоя рука, - растерянно сказал солдат. - Ты что, ничего не чувствуешь?

Иностранец вытащил пальцы из слизи и растопырил их в воздухе.

- У меня все в порядке, - в доказательство он несколько раз сжал кулак. - А что я должен чувствовать?

- Слушай, дядя, у тебя что, пальцы из железа? - поинтересовался солдат. - Если сопли попадают на человека, у него сначала кожа сгорает, а потом нервы. Вот, - он резким движением задрал рукав, обнажив зловещего вида шрам через все предплечье. - Зацепило два года назад. Теперь рука от локтя до кисти ничего не ощущает, чуть не комиссовали.

- У меня все в порядке, - повторил иностранец, распрямляясь. - Спасибо за заботу, господин, но тебе не пора возвращаться к своим?

Солдат окинул его долгим внимательным взглядом.

- Мне-то пора, но вы двое - марш в подвал! - прежним командным голосом рявкнул он. - И имейте в виду, я на вас рапорт составлю. Заготовьте для комиссара по гражданской обороне хорошее объяснение, почему на крышу вылезли.

Он повернулся и затопотал ботинками по крыше в сторону вертолета, уже снова раскручивающего лопасти.

Дратаев отошел от края крыши и прислонился к стене будки возле дверей.

- Отсюда им нас не видно, - сказал он вслух. - Надеюсь, больше... как их, волюты?.. не появятся.

- Почему вы так упорно не хотите спуститься вниз? - устало спросил директор. Баллоны огнемета за спиной внезапно показались ему ужасно тяжелыми. - Как маленький ребенок...

- Я никогда раньше не видел нападения кольчона. Мне нужно зафиксировать его полностью. А вниз спускаться смысла уже не имеет, - иностранец ткнул пальцем в небо. - Авиация здесь.

Ваген запрокинул голову. В светлом небе за черными точками быстро тянулись белые полоски инверсионных следов. Бомбардировщики! Наконец-то! Четыре... шесть... восемь. И еще одна группа из шести следов чуть в стороне: истребители прикрытия уже начали пикировать вниз, в сторону взметнувшихся навстречу облаков волют. Вот уже можно разглядеть отблески утреннего солнца на фюзеляжах и светлые круги пропеллеров, с которых срываются полосы конденсата, становящиеся все бледнее и тоньше по мере приближения аппаратов к земле. Выровнявшись, истребители разошлись широким веером, и перед ними замелькали бледные следы трассирующих пулеметных очередей. Пули хлестнули по приближающимся волютам, разрывая их в клочья, словно облачка пара, но чудовищ оказалось слишком много. Многие десятки погибли от слаженного удара воздушных асов, но оставшиеся сотни сомкнулись перед самолетами, и те резко пошли вверх, пытаясь уйти от контратаки. Пятерым удалось благополучно уклониться, но шестой истребитель пронзил группу из множества волют, и за ним тут же потянулся черный дымный след.

Ваген до боли стиснул пальцы на штанге огнемета. Ну же, давай! Катапультируйся! Но летчик отчего-то медлил. Горящий самолет повернул в сторону приближающегося кольчона, и навстречу ему воспарила еще одна группа волют.

- Пилот пытается увести машину от города, - спокойно, словно рассуждая о погоде, произнес иностранец. - И, вероятно, протаранить кольчона, если сумеет до него дотянуть. В противном случае он направил бы машину к югу, и она упала бы в холмах за окраиной.