Гримм - Сказки, собранные братьями Гриммами

И говорит Святой Петр опять: «Господь, дело не к добру клонится, надо будет его вниз сбросить, а не то он взбунтует все небо».

Вот, значит, взяли они его и сбросили вниз; и разделилась тогда его душа на части и вселилась в разных других игроков-побродяжек, что живут и до сей поры.

Бесстрашный солдат большею частью бывает и беззаботным человеком. Такой-то вот беззаботный солдат и получил однажды отставку; и так как он ничему не обучался и ничем не мог заработать, то и пришлось ему бродить по миру и просить милостыню. На плечах у него еще была накинута старая шинель, и пара кавалерийских сапог из буйволовой кожи еще держалась у него на ногах.

Случилось ему как-то забрести далеко в поле и дойти до леса. Он и сам не знал, куда забрел, и вдруг увидел, что на пне сидит человек, одетый в приличное зеленое охотничье платье.

Солдат подал ему руку, опустился около него на траву и вытянул ноги. «Вижу я, приятель, - сказал солдат егерю, - что у тебя тонкие сапоги и вычищены важно; ну, а вот если бы тебе пришлось столько же шляться, как мне, то не долго бы они у тебя продержались. Вот посмотри на мои: они сшиты из буйволовой кожи и давно уже служат, а все еще в них куда хочешь ступай!»

Немного спустя солдат поднялся и сказал: «Не могу здесь больше оставаться, голод меня подгоняет. Но, франтприятель, не знаешь ли хоть ты тут в лесу дорогу?» - «Не знаю, - отвечал егерь, - я и сам заблудился в лесу». - «Так, значит, и тебе так же солоно, как и мне приходится? Ну что же, ровня с ровнею товарищи; значит, мы оба вместе и дорогу разыскивать станем».

Егерь слегка усмехнулся, и пошли они далее вместе и шли до наступления ночи. «Вижу я, - сказал солдат, - что мы из лесу не выберемся; но вон вдали огонек - там, верно, найдется нам что поесть».

И точно, они подошли к каменному дому, постучались у дверей, и им отворила старая женщина. «Мы ищем себе ночлег, - сказал солдат, - да кой-какой подкладки для желудка, потому что мой-то пуст, как старый ранец». - «Здесь вам нельзя оставаться, - сказала им женщина, - здесь разбойничий притон, и вы отлично сделаете, если отсюда уберетесь подобру-поздорову прежде, нежели они вернутся; если они вас здесь найдут, вам несдобровать». - «Ну, что ж за важность! - сказал солдат. - У меня уже два дня во рту маковой росинки не было, и мне решительно все равно - здесь ли погибнуть или в лесу околеть от голода! Как хочешь, а я войду!»

Егерь не хотел с ним входить, но солдат втащил его насильно, приговаривая: «Войдем, приятель! Ведь не сейчас же они до нас доберутся?!»

Старуха сжалилась над ними и сказала: «Залезайте за печку; коли от их ужина что-нибудь останется, то я вам эти остатки подам, когда они заснут».

И чуть только успели они усесться в углу, как в дом ворвались с шумом двенадцать разбойников, сели за стол, уже накрытый для них, и громко стали требовать, чтобы им подан был ужин. Старуха внесла большой кусок жареного мяса, и разбойники принялись за него очень деятельно.

Когда солдат почуял запах жаркого, он сказал егерю: «Не могу больше выдержать! Ей-ей, пойду сяду за стол и стану есть с ними вместе». - «Да ведь ты нас обоих погубишь!» - сказал егерь и стал его удерживать. Но солдат принялся громко кашлять.

Как только разбойники это услышали, они сейчас побросали вилки и ножи, вскочили из-за стола и нашли обоих незваных гостей за печкой.

«Ага, господа честные, - крикнули разбойники, - вы что тут в углу поделываете? Чего вам здесь надо? Или вы сюда разведчиками присланы? Вот погодите, мы вас научим летать, подвязав к сухой ветке». - «Ну, ну, повежливее, - сказал солдат, - я голоден, как собака, дайте мне поесть, а там делайте со мною, что вам будет угодно».

Разбойники опешили, и атаман их сказал: «Вижу я, что ты не из трусливого десятка; ладно, дадим тебе поесть, а там и в петлю». - «Ну, это еще не сейчас, - сказал солдат, присел к столу и храбро принялся за жаркое.

- Франтприятель, ступай сюда и ешь, - крикнул он егерю, - ведь и ты не меньше меня проголодался, а такого славного жаркого тебе, пожалуй, и дома не дадут!»

Однако же егерь отказался от еды. А разбойники смотрели на солдата с изумлением и говорили между собою: «Бесцеремонный малый! Нечего сказать!»

Затем солдат сказал: «Теперь, пожалуй, уж еды-то и довольно, так не дурно было бы и выпить чего-нибудь хорошенького».

Атаман расположен был даже, и это допустить и крикнул старухе: «Принеси-ка нам бутылочку вина из погреба да смотри - из самых лучших».