Торик Александр: Русак

— Ой, нет! Я от Серёжи никуда не уеду! — испугалась девушка.

— Он шутит! — улыбнулся Флавиан. — А может, вам и правда вместе с Дарьей, Сергей, поехать к нам в Покровское? Там всё же люди, безопаснее!

— Не для людей, батюшка! — Сергей покачал головой. — К сожалению, я могу к вам «на хвосте» этих уродов притащить! Нельзя так рисковать…

— Хм! Ты прав, наверное… — отец Флавиан посмотрел на Дашу. — Может, тогда действительно нам только Дашеньку у себя спрятать?

— Нет! — обхватив сзади сидящего на стуле Серёгу и вцепившись в него изо всех сил, заявила девушка. — Я только с ним! — и прижалась лицом к его щеке.

— За ней также охотятся, как и за мной! — сказал Сергей.

— Тогда, может, Юрку сюда? — предположил Алексей.

— Юрку? — священник поднял брови. — Хм! Юру — это мысль! Тоже спецназ, коллеги… Где он сейчас?

— Как бы он в Софрино за свечами не уехал! — нахмурился Алексей. — Даже не знаю, успеет ли сегодня вернуться? Или опять в Лавре заночует… надо позвонить!

— Ты позвони!

— Хоккей!

— Что? — не понял Серёга.

— О’кей! — улыбнулся отец Флавиан. — Не обращай внимания, Лёша тот ещё словотворец!

Алексей вышел. Даша расставила тарелки, положила на стол вилки с ложками, нарезала хлеб на дощечке.

— Дашенька, доченька, ты мне тарелку не ставь, — обратился к ней священник. — Я только чайку с вами попью, мне есть нельзя на ночь!

— Дарья! Ставь обе тарелки мне! — провозгласил вновь вошедший в комнату Алексей. — Я за него, в отношении еды я всегда исполняю заповедь «Носите тяготы друг друга»!

— Ну, дозвонился? — посмотрел на него отец Флавиан.

— Ага! Он постарается… Я всё ему объяснил.

— Ну ладно! Дашенька! Читай «Отче наш»!

— Слушай, Якуб! Сколько мы ещё будем здесь сидеть? — Магомед нетерпеливо заёрзал на заднем сиденье автомобиля. — Может, пойдём, перестреляем их всех и уедем?

— Сиди спокойно, Магомед! — Якуб неторопливо поигрывал в руках пистолетом, вставляя и выбрасывая из рукояти магазин с патронами. — Латыш следит за домом. Как только поп с водителем уедут, сразу пойдём работать! Не будем давать Русаку времени освоиться в доме и быть готовым к опасности. Неожиданность будет работать на нас!

— Ладно! Ты главный, ты и думай! Попробую спать пока! — Магомед свернулся на заднем сиденье машины, предварительно выложив рядом с собой на коврик на полу пистолет Макарова и кривой нож в кожаных ножнах.

— Давай спи! — Якуб в последний раз загнал ладонью магазин с патронами в рукоять пистолета и положил его перед собой на переднюю панель автомобиля. — Пусть тебе рай приснится, как там по-арабски — «джамат»?

— Джаннат! — ответил с заднего сиденья иорданец.

— Слушай, Магомед! Не спи ещё пока, ты мне скажи вот что, — Якуб развернулся на переднем сиденье к Магомеду, поджав левую ногу под себя. — Вот мулла говорил, что в раю у праведников будут с ними их жёны и ещё гурии какие-то? Кто такие эти гурии?

— Гурии — это «черноокие полногрудые девственницы», так в Коране сказано!

— Не пойму, Магомед, а жёны там тогда зачем? Жена нужна, чтобы стирать, готовить, детей рожать! Там же этого ничего, вроде, не будет, да? Тогда зачем там жёны, для секса гурий хватит! Как думаешь, а?

— Слушай, Якуб, спрашивай муллу об этом! Дай спать, а?

— Да ладно, спи! Вернёмся в Москву, я тебя в такой «джаннат» свожу, где тебе «гурий» будет, сколько хочешь! И полногрудых, и чернооких, и светлооких, и каких только захочешь «оких»! И недорого, совсем!

— Отстань, а! Из-за таких, как ты, мусульман, Аллах и перестал нам помогать в Ичкерии! Джаннат не для таких, кто только о деньгах и девках думает!

— Да ладно, тебе, Магомед! С деньгами мне и здесь «джаннат»!

— Батюшка! Можно мне спросить вас вот о чём, — Сергей отставил наполовину отпитую чашку с чаем и посмотрел на сидящего за столом напротив него отца Флавиана. — Почему Бог допускает, чтобы столько зла творилось в мире и у нас в стране, ведь говорят, что Бог — это любовь? А как совместить, что Бог — это любовь, с тем, что вокруг творится, взять, вот, хоть Дашину историю? Не складывается всё это у меня в голове! Душой чувствую: да! Бог — это любовь! А умом не догоняю! Может, у меня мозги какие-то «затренированные»?

— Это хорошо, Сергей, что мозги тренированные, быстрее во всём разберёшься! Зло не может не существовать там, где есть свобода, где есть выбор между злом и добром. А без свободы выбора не может существовать любовь!

— Батюшка! Можно пояснить это, я привык мыслить по-солдатски: добро — это когда ты жив и цел, а зло — это когда ты ранен или мёртв. И как тут со свободой выбора — мне не очень понятно!