Черных Вероника - Интернат

Паша Гребенко порозовел от удовольствия.

– Кто у нас дальше?

Отец Григорий провёл пальцем по списку.

– Георгий – по-гречески «земледелец».

– О, крестьянство! – хихикнул Певунец.

– Максим – с греческого «величайший», «большой».

Певунец выпятил узкую грудь.

– Это я могу!

– Михаил – древнееврейское имя, переводится целым предложением: «Кто как Бог».

– Ух, ты! – восхитился Букашечкин и заблестел глазами.

– Не парься, Мишка, – посоветовал ему Олег Шибанов. – Ты ж не Бог.

– Николай, – продолжал отец Григорий, и насторожившийся Евлаш прикрикнул:

– Тихо!

– …по-гречески «побеждать народ».

– Ого! – обрадовался Евлаш.

– Денис – имя, хоть и посвящённое богу, но не Единому в Трёх Лицах, а богу вина, поэтического вдохновения Дионисия.

– Очень похоже! – развеселился Щучик.

– Почему? – заинтересовался отец Григорий. – Пиво пьёт? Стихи пишет?

– Не, виртом упивается, будь здоров! Не хуже вина. Даже похлеще мозги вышибает, – объяснил Щучик.

– Давайте дальше! – заголосили те, чьи имена не назвали. – А то урок кончится!

– Хорошо. Та-ак, посмотрим… Ну, вот, Димитрий – это по-гречески «относящийся к Деметре». А Деметра – языческая богиня плодородия. Евгений и Геннадий – греческие имена, означающие «благородный, знатный».

– Вау!

– Остальные имена говорят нам о Боге: Фёдор или, правильнее, Феодор – «дар Бога», Олег из скандинавского «святой», Игорь – древнерусское имя Ингвар – то есть, «бог изобилия охраняет». Иван – с древнееврейского «Бог милует».

Отец Григорий подождал, пока уляжется гвалт, вызванный переводом их имён, снова улыбнулся и сказал:

– А в следующий раз, если хотите, я могу рассказать вам о тех святых людях, именами которых вас волей-неволей назвали.

– Почему – волей-неволей? – заинтересовался Олег.

– Потому что ваши родители вряд ли знали смысл ваших имён и тех людей, которые дали христианскому миру свои святые имена, – кратко объяснил отец Григорий.

И тут взревел пронзительный звонок. Отец Григорий, встал и широко перекрестил пацанов.

– Господь да благословит вас, ребята, и не оставит во всякой потребе. До следующего урока.

Он чуть поклонился им и вышел из класса, твёрдо ступая, будто маршируя на плацу. Пацаны хором цокнули.

– Клёвый мужик! – уважительно произнёс Игорь Вострокнутов. – Зацените, парни!

– Никто и не спорит, – пожал плечами Федя Абачев. – Только он к нам ненадолго, точно говорю.

– Чё это – ненадолго? – возразил Женя Каледин.

– Такого в два счёта выгонят: слишком здорово объясняет, а нам это ни к чему, – разъяснил Федя.

– Чё это – ни к чему? – обиделся Женя. – Тупые мы, что ли?

– Может, и не совсем тупые, – сказал Денис. – Потому и выгонят. Чтоб умнее не стали. А Небесный – это тебе не Кот Базилио, не Фуфайкин, не Сова и прочая халва. Он… как Кедраш. А с Кедрашом вон чего сделали. И с Небесным тоже сделают, не побоятся.

– Им человек – вошь, – кивнул Пашка Гребенко. – Да ведь, Гарюха?

– Слишком умные все стали, – проворчал тот. – Ваш Небесный и просто так отсюда смоется. Чего ему тут с малолетними отморозками мучиться? Да за щепоть «мани-мани». Он где-нибудь в церкви больше заработает, чем у нас в интернате. Чего ему тут с нами возиться? Ну, посидит с месяц и смоется. Вот спорнём?

Пацаны переглянулись и не пискнули спорить. Денис тоже затрусил: а как Гарюха прав окажется? Спорит-то он не за щелбан…

Глава 23. НАРКОМАНИЯ ВОВКИ ДРАКИНА И ВТОРОЙ УРОК ОБ АЛЕКСАНДРЕ НЕВСКОМ

Два оставшихся урока с трудом вернули ребят к действительности. Наполучав двоек за поведение и невнимательность, троек за пустоту в глазах и обещание грядущих наказаний, они с облегчением дождались последнего школьного звонка. Не всем, однако, посчастливилось сразу побежать на обед: в класс заглянула Люция Куртовна и гладким липким голосом промурлыкала, играя ямочками на круглых щеках:

– Олежек, Геночка, прошу вас ко мне в кабинет: очень хочется с вами побеседовать, пока в столовой накрывают столы. А вас, Валечка Цифринович, прошу ко мне сразу после того, как вы утолите голод. Пока-пока!

Она махнула ручкой и уцокала на шпильках. Денис содрогнулся.

– Эй, парни, – сказал он выбранной омбудсменом троице. – Вы у неё рты не разевайте, она шибко это дело сечёт – доносы там, приманки. И на печенье с конфетами не набрасывайтесь, если не хотите, чтоб она вас, как жуков, придавила.

– Чё мы, не знаем? – ощетинился Олег Шибанов. – Сами так попали. Это вон Валька новенький, ему базлай. И то ему здесь лучше, чем дома, так что наша наука ему припарка к косяку. Генка, пошли.