Шаманская Юлия - Лесной житель

Летом отшельник полол грядки, удил рыбу, купался в озере, а длинными теплыми вечерами, когда сумерки будто зависали и по нескольку часов не сменялись ночью, сочинял песни и записывал в большую тетрадь слова и ноты для гитары.

Его гитара, играть на которой Гриша научился в юношеской музыкальной школе, висела на резном крючке в покинутой квартире. Где-то далеко, далеко отсюда. В почти астрономической дали от опушки дремучего белорусского леса.

Глава 9

Послушник пел не о Боге, не о религии и жизни. Он пел о любви к женщине, к одной конкретной женщине. Пол года, проведенные в глуши в одиночестве, до неузнаваемости изменили его характер, мировоззрение, взгляды. Он забыл о своих земных интересах, пристрастиях, очистился от всего, что связывало его с миром людей, но не забыл ее.

Сначала он боролся со своими чувствами, как с искушением, а потом, поняв, что на это сил не остается, решил перенести свое совершенствование до того момента, когда и работать на физическое выживание не придется, и будут рядом люди, опытные в борьбе с искушениями. То есть, решил не «заморачиваться» до возвращения в скит. Такое решение привело к тому, что в свободное от работы время суровый подвижник превращался во влюбленного министреля. Григорий грезил об Анне, посвящал ей песни, разговаривал с нею вслух.

Он спрашивал у своей бывшей жены совета, рассказывал, как прошел день, жаловался на боль и, возникающие каждый день трудности. Эта своеобразная болезнь обострилась летом, когда Григорий начал жить на «дачке» в довольстве.

Часто, придя в себя после продолжительной и занимательной беседы с женой, он всерьез задумывался о пути, который избрал. Хотелось погрузить свои пожитки в рюкзак и направится прямиком в город, к Анне.

Григорий чувствовал, что теперь он не запуганный «синий воротничок», теперь ему все по силам. Он унесет отсюда силу леса, научившего его быть большим человеком. Там в городе его душа была не больше комнатушки в 18 метров, а здесь в лесу она будто расправила крылья, которые оказались велики до такой степени, что достигали верхушек старых сосен. Его глаза больше не были устремлены в одну точку компьютерного или телевизионного экрана, где, как в калейдоскопе сменялись маленькие цветные изображения. Здесь Григорий понял настоящее значение слова кругозор. Его глаза поглощали небо, его Григория небо. В лесу протекала настоящая реальная жизнь, и молодой отшельник понял, что Жизни никогда не видел, и не увидел бы, если бы отец Герасим не принял странное решение, послать в «школу выживания» изнеженного интеллигента, с неустойчивой психикой и слабым еще духом. Как бы там не было, эксперимент удался, и Григорий мечтал скорей увидеть и поблагодарить мудрого старца, разглядевшего в нем скрытые резервы, и открывшего ему непостижимые и сладостные тайны жизни. Он хотел о многом поговорить с отцом Герасимом, но возвращаться не спешил, боясь пропустить что-то еще, а, также желая насладиться пышным великолепием лета в своем лесу, где он уже привык чувствовать себя хозяином. Послушник знал, что теперь его жизнь станет другой, где бы он не находился, но он также знал, что эти минуты наедине с собой и настоящим миром, могут больше не повториться.

Теперь Григорий был готов идти навстречу миру в любом его проявлении. Идти прямо, без страха, не замечая препятствий. Ему больше не нужно бежать. Это его планета, здесь он дома, и по непонятным для самого Григория причинам, он готов поделиться своими новыми знаниями, разделить эту большую великолепную тайну только с одним человеком, с Анной. Казалось бы, в данной ситуации ему нужно было подумать о подрастающем сыне, но, научившись быть честным с собой, он отдавал себе отчет, что воспринимает сына, как еще одного человека на этой планете, у которого свой путь.

Григорию часто снился сон, что он идет по лесу, деревья которого, при ближайшем рассмотрении, оказываются людьми. Он идет спокойно и уверенно, периодически, прорубая себе топориком дорогу, сквозь особенно непроходимые места. Отрубленные цепкие руки-ветки разлетаются в стороны, освобождая путь. За плечами он чувствует тяжесть, но это приятная тяжесть туристического рюкзака, где есть все необходимое для жизни. В конце сна Григорий обнаруживал, что рюкзак тоже не совсем рюкзак, а Анна, крепко обхватившая его плечи своими гибкими руками, а талию крепкими ногами.

Глава 10

Настенный календарь с изображениями древних православных обителей, напоминал о том, что август подходит к концу, а значит подходит к концу и лесная жизнь Григория. Пора возвращаться в скит, возвращаться победителем, и, возможно, навсегда порвать с миром, приняв обещанный ему монашеский чин.