Дмитрий К. - Записки Смертника

всегда ценной своей жизни, поможем преодолеть друг другу все трудности вставшие у нас

на пути, - позже сказал Томи.

Звук взрыва разбудил меня. Сначала я находился в некой панике из-за звука

разбудившего меня, но позже я увидел, как мальчик азиатской внешности просто открыл

пачку чипсов, при этом напугав не только меня, но и окружающих его пассажиров. Я уже

хотел сказать Джейн, что тот мальчик сильно напугал меня, как понял, Джейн не сидела

рядом со мной. Я пропустил тот момент, когда мы поменялись местами. Джейн сидела в

правом ряду самолета, Томи сидел у самого крыла, а мама где-то сзади. С моего места, я

мог видеть всех, кроме мамы. Посмотрев в окно самолета, я увидел, что мы поднялись

достаточно высоко, потому что землю накрывал массивный слой облаков. Только что,

начавшийся закат, изумительной вспышкой подсвечивал облака. Поверх облаков

виднелось чистое голубое небо, горизонт которого имел ярко красный окрас.

- Красота.

- Извините, вы что-то сказали?

- Нет.

Странная женщина, сидевшая рядом со мной, видимо услышала, что я сказал

вслух. Она посмотрела на меня с неким омерзением, а после закрыла свои глаза повязкой

для сна. Увиденный красивый закат я захотел сфотографировать, поэтому полез в

портфель, лежавший под моими ногами. У меня был простой квадратный пленочный

фотоаппарат с зарядом на тридцать две фотографии. Похвастаться я не мог данным

аппаратом, однако он делал хорошие фотографии в отличном качестве.

Пытаясь найти фотоаппарат в одном из карманов моего горного рюкзака, я

услышал звук удара, такой глухой, как будто что-то влетело в окно самолета. Сглотнув

слюну, я поднял голову вверх, увидев в окне ворона.

- О Господи! – теперь я не сомневался в том, что сказал вслух.

Я приблизился так близко к окну, что кончик носа касался прохладной

поверхности стекла. У ворона временами сотрясало правое крыло. К моему большому

удивлению, ворон все еще был жив, я прекрасно видел, как двигались его глаза. В какой-

то момент, на груди ворона, начал появляться некий символ. Он появлялся, будто кто-то

рисовал его в реальном времени. Как только символ появился, он начал приобретать некое

красное свечение, после чего, я мог видеть то, как мелкие частички горящего пепла

кружатся вокруг этого символа. Символ выглядел примерно так:

Черт возьми, быть не может, чтобы это было все наяву! Я не мог отвезти глаз от

горящего ярко красного символа, который с каждым новым вдохом становился все четче, и выразительней. Я смотрел на него, как прикованный или загипнотизированный человек, забыв о чувстве воли и силе, которые обычно помогают противиться гипнозу. Наконец, то

ли в силу обмана зрения, то ли в силу сильного ветра, ворон начал медленно сползать с

окна, после чего я уже не видел его.

Я быстро развернулся, чтобы посмотреть на окружающих меня людей, к моему

счастью большая часть людей в самолете спали, а другая часть пыталась занять себя чем-

нибудь другим. Никто не слышал и не видел, как буквально несколько секунд назад ворон

влетел в окно. Джейн мирно сидела на своем ряду, почитывая журнал о моде. Томи, как

всегда играл в “Тетрис”.

- Уважаемые пассажиры, с вами говорит капитан сегодняшнего рейса Джон Николсон.

Прошу всех перевести спинки кресел в вертикальное положение, закрыть бортовые

столики, и приготовится к тому, что будет немного трясти.

После сказанных слов, на борту самолета поднялась паника. Люди начали

достаточно громко переговариваться между собой, а дети плакать. Начала создаваться

атмосфера грядущего хаоса. Что касалось лично меня, то я не волновался так, как это

всего лишь зона турбулентности. Это странно, что в течение полета, самолет может

избежать данной зоны. Поэтому, чтобы не слышать раздражительных криков детей, а

также чувство нагоняющей паники, я в очередной раз поднял с пола портфель, после чего

нашел там любимый плеер. Когда в наушниках заиграла любимая восьмая соната Малера, я прислонил голову к окну, которое охлаждало, горячу кожу лба. Красивый закат,

красивая песня, вот те два верных способа перестать чувствовать панику. На фоне

заходящего солнца, я увидел, как медленно движется стая птиц, на высоте четыре тысячи

метров? Пожалуй, сейчас я увидел действительно гигантское количество птиц. Тысячи, если не сотни тысяч. Красивый окрас неба, сменился на черный цвет смерти. Самолет