Дмитрий К. - Записки Смертника

его сердце настолько сильна, что физическая боль для него покажется легким

испытанием.

- Тогда, если ты меня так сильно любишь, почему ты ради меня не мог подождать?

- Потому, что мое желание быть с тобой намного выше всего. Я настолько сильно хочу

быть с тобой, что…

В глазах все исчезло. Исчезла и Мисае, которой, мне так и не довелось все

объяснить. Я не мог понять, где я нахожусь. Я не мог понять, в каком положении

нахожусь сейчас, стою? Сижу? Лежу? Порю в воздухе? Куда все пропало? Почему я не

вижу ничего? Где Мисае? О, нет. Мое сердце забилось слишком быстро. Боль была

настолько сильной, что я упал в темноту. Какая ужасная кара постигла меня, что я

перестал видеть лицо моей любимой? Почему окружающие меня звуки, пропали? Почему

пропал именно прекрасный, звонкий, жаркий голос Мисае? Неужели, это очередной

провал в памяти? Видение? Нет, я не смогу пережить, если все, что произошло со мной, всего лишь сон. Может быть, я умер? Тогда, я сейчас должен лежать в гробу, но я не

чувствую сырости. Значит, я нахожусь в другом месте. Но где? Где я могу быть? А может, я сижу в машине, но у меня пропало зрение, а с ним и слух. Тогда Мисае, пытается сказать

мне, что любит меня, или, что не хочет быть со мной, а я не слышу и не вижу ее?

Неужели, я больше никогда не смогу увидеть прекрасного лица Мисае? Неужели, я

больше не смогу услышать ее божественный, звонкий голос? Надо перестать думать об

этом. Надо закрыть глаза, подумать. Если, я потерял зрение и слух, значит, мне надо

вытянуть руку вперед, чтобы убедить себя в том, что я все еще в машине.

Я вытянул руку вперед себя, но вместо каких-либо твердых предметов,

почувствовал только пустоту. Черная, глубокая, тихая пустота. Было настолько тихо, что я

не слышал даже привычного шума, жужжания в ушах, который обычно бывает у человека

находящегося в достаточно тихом месте. Что касается звука сердцебиения, то его я тоже

не слышал, следовательно, бит пульсирующих сосудов тоже не было слышно. Чувствовал

ли я какую-либо твердую поверхность под собой? Нет. Создавалось ощущение

невесомости, которой, не было конца. Время перестало существовать. Сколько я уже

сижу, порю, лежу, стою, в таком положении? Не знаю. Это ужасно, знать, что шанс вновь

увидеть лицо Мисае, тает, как лед, также медленно и тихо.

- У-у-у, - тонкий голосок, врезался в уши, как вдох нашатырного спирта, разбудив

слуховые рецепторы. Этот голосок принадлежал женщине, но звучал он так, будто

принадлежал не совсем женщине, а русалке, ведь он был усыпляющим, навевающий

страх.

- Спи дитя мое, ложись.

Баю – баю – баю.

Солнце спряталось давно,

Горы шепчутся устало.

Ты ложись мое дитя, ложися.

Ветер в глазоньки твои,

Сон спокойный принесет.

А коль утром ты проснешься,

Солнце ярко тебя встретит,

Ветер глазоньки откроет,

Матушка дитяти напоит.

Даст кувшинчик молочка,

Да кусочек пирога.

Ты ложись дитяти, ты ложись.

Коли спать ты не захочешь,

Злая тетенька придет,

Под рукой держа волчка,

А волчок то не простой,

Черный, страшный и большой.

Детку схватит за бочок,

Мамы схватишься потом.

И потащит во лесок, мое милое дитя.

Кустик страшненький найдет,

И дитя затащит внутрь,

После кустик затрясется,

Сотрясая все вокруг.

А, когда волчок закончит,

Над землей повиснет небо,

Потеряв дитя во тьме…

****************

Меня ослепила яркая вспышка, после чего я обнаружил себя сидящим на острых

камнях. Вокруг туман, но не слишком плотный, потому что, я мог видеть вдалеке машину

Мисае. Также, был виден ее силуэт, около берега реки. Первым, о чем подул, я не умер. Я

увижу ее прекрасное лицо вновь. Только потом, в моем сознании обсело большое

количество вопросов о том, что это сейчас было? Что, это за песня была? Что со мной

происходит? Скорее всего, я сошел с ума, раз меня больше не волновали проблемы с моей

головой, которая выдавала мне галлюцинации, или видения. Меня волновало только то, что я смогу увидеть Мисае. Смогу почувствовать ее энергию. Смогу почувствовать ее

особый запах, которого нет абсолютно ни у кого. Смогу услышать ее прекрасный голос.

Разве, это не было чудом? Чудом, что после этого видения, от которого я мог умереть, смогу снова быть с Мисае? По мне, так это было чудом. Мое желание быть с ней, готово

заглушить любую боль во мне, любой каприз, любое доступное мне чувство.

Поднявшись с острых камней, я направился медленно к Мисае. Я хотел забыть обо