Сергей Эрлих - Война мифов - Историческая память и русское будущее

Ориентированная на мученичество («Ибо сугубо страдать хочу» — титулярный советник Мармеладов) особенность этнической психологии была взята на вооружение политтехнологами, внедрявшими имидж декабриста Ходорковского. Сближения очевидны: богатый человек, которому было чт о терять; руководитель неудавшегося восстания против власти; осужден шемякиным судом; сослан в Сибирь, где среди вечной мерзлоты воскресает к святости новой жизни.

Эффективность пиара Ходорковского отмечают как его сторонники, так и противники. Этапирование экс-главы ЮКОСа во глубину сибирских руд почти единогласно расценивается как «пиар-ошибка» властей. Даже те, кто выполняют госзаказ или ненавидят Ходорковского от души, едва произнеся слово «декабрист», против своей воли популяризируют экс-главу ЮКОСа.

Плодотворность метафоры доказывается возникновением многочисленных производных. Ходорковский — «первый декабрист»[3]

, «новоявленный декабрист»[4]

, «новый декабрист»[5]

, «новый русский Ходорковский — декабрист»[6]

«неодекабрист»[7]

, «нью-декабрист»[8]

, «современный декабрист»[9]

, «декабрист нашего времени»[10]

, «декабрист 21 века»[11]

, «наследник декабристов»[12]

, «наш декабрист»[13]

, «национальный герой-декабрист»[14]

, «декабрист-ссыльнокаторжный»[15]

, «эрудит-декабрист»[16]

, «Миша-декабрист»[17]

. Появляются пародии, шутки, анекдоты (верный признак популярности) в связи и по поводу «декабристского» пиара Ходорковского: «Товарищ верь — взойдет она, звезда пленительного счастья…. А на обломках самовластья напишут имя МБХ»[18]

.

Но гораздо выразительнее о мощном пропагандистском эффекте свидетельствуют маргиналии — высказывания, где имя М.Б. Ходорковского сочетается с декабристами на уровне подсознательного воспроизведения медийных клише. Подобному ассоциативному «сбою» подвергся и луженный рупор «Единой России» гламурный писатель Сергей Минаев. Набирая в интернет-поисковике сочетание «декабрист Ходорковский», я с удивлением увидел ссылку на роман из жизни бездуховного офисного планктона. Беседа героев «Духless`а», занимающихся «совместным курением марихуаны», перескакивает с русского народа на декабристов: «Какое, к черту, единение, какие декабристы? Они о жизни простого народа из французской беллетристики того времени узнавали. Декабрист Бестужев в тюрьме учил русский язык, чтобы со следователем общаться». От далекого народу декабриста герои незаметно переходят к обстоятельствам карьеры М.Б. Ходорковскому: «Научился кнопки правильные нажимать, быстро попадать на нужные этажи. И чем все закончилось?» Постепенно герой повествования впадает в наркотическое забытье: «Я думаю про Ходорковского, Бестужева и русский народ». Т.е. мятежные герои и пушкинского и нашего времени одинаково «страшно далеки» от нужд крепостныхкрестьян и рядовых менагеров. Видимо, для достижения успеха автору современной России должно продвигать кремлевский пиар, даже находясь в бессознательном состоянии. Но подсознание коварно. Оно выдает и самых верноподданных. После того как «обкурка вошла в свою финальную фазу», герой увидел в небе президента Российской Федерации в костюме Бэтмена: «Владимир Владимирович Путин <���…> летел над страной и закрывал ее своими неестественно огромными перепончатыми каучуковыми крыльями, защищал ее от всех бед, невзгод, козней опальных олигархов, мирового терроризма и понижения цен на нефть» [19]

. «Дракона заказывали?» — пиарщики Ходорковского могут получить честно заработанный гонорар. Тем более что Путин, и в самом деле, Дракон. По восточному календарю[20]

.

Метафора успешно усвоена массовым сознанием благодаря усилиям, как оппозиционных, так и прокремлевских СМИ. Как в знаменитом тесте на стереотипность мышления (Русский поэт? — Пушкин. Домашняя птица? — Курица) слово «декабрист» — все чаще вызывает ассоциацию «Ходорковский» и наоборот: «Мы говорим Ходорковский — подразумеваем декабрист». Независимо от восприятия — сочувственного или возмущенного — этой метафоры, она живет.

В страхе перед призраком «оранжевой революции» с Ходорковским во главе власти целенаправленно пригасили в 2005 году пафос 180-летнего юбилея декабристов[21]

. И это может главное доказательство эффективного внедрения метафоры «декабрист Ходорковский».

«Простой народ» — те, кто видят мир через кривое зеркало российского телевидения, а точнее через архетип Георгия Победоносца, поражающего змия, ее не приемлют. Но метафора «декабрист Ходорковский» рассчитана не на них. Ее целевая группа — интеллектуальная элита. Те, кто формируют и пропагандируют образы будущего. В непредсказуемых обстоятельствах, которые создает наша история, шансы на ее срабатывание равны отнюдь не нулю.