Фредерик Перлз - Эго, голод и агрессия

Интроспекция отличается от ипохондрии, так как в интроспекции ударение стоит на А, в то время как при ипохондрии — на П. Таким образом, ипохондрическая тенденция достичь пассивного контакта разоблачает себя в готовности увидеть доктора.

Много лет назад Штекель уже понимал, что мастурбация часто подменяет собой гомосексуальность, хотя проблема гомосексуальности значительно сложнее, в ней, конечно, присутствует значительная доля ретрофлексии. Фиксация на мастурбировании имеет значение игры со своим пенисом, потому что другой пенис недосягаем, или из-за другого табу. В любом случае акцент стоит на А или на П.

В ситуации, подобной только что описанной, избегание контакта легко признается, но ни в каком случае ретрофлексия не поглощает всю активность. Мы никогда не сосредотачиваемся на себе до такой степени, что перестаем соприкасаться с другими людьми, хотя мы можем быть в значительной мере заняты само-вмешательством, само-коррекцией (само-исправлением), само-контролем или само-образованием. Иногда даже само-упреки настолько тонко завуалированы, что мы едва различаем что-либо, кроме прямых упреков. Женщина, которая жалуется: «Почему у меня должен быть такой противный ребенок?» или «Почему мой муж всегда должен опаздывать?» вовсе не подразумевает, что она критикует себя, скорее вредного ребенка или непунктуального мужа.

Наиболее убыточная ретрофлексия связана с разрушительностью и мстительностью. Признание, что человек жаждет мести, настолько сильно противоречит его идеалам, что искреннее и прямое желание возмездия встречается редко. До времени пубертата это еще как-то допустимо, но большинство взрослых проявляют свое злорадство, удовольствие от мстительности лицемерно, читая кровавые детективы, или следя за судебными процессами, или поддерживая справедливость, или перекладывая осуществление мести на Бога или на судьбу. Как признано, мстительность — не очень приятное качество человечества, нo мстительность за свой счет не только развивает лицемерие под видом сожаления, но продуцирует оттормаживание, которое оставляет ситуацию незавершенной, пока отплата в форме благодарности или отмщения однозначно не закроет счет.

Глава 9. Телесное сосредоточение

У меня проходил лечение один молодой человек, предположительно страдающий от сердечного невроза. Когда я сказал ему, что в действительности он страдает от невроза тревожности, он рассмеялся.

«Но, доктор, я человек не склонный к тревоге; я даже могу представить себя в горящем самолете и не ощутить ни малейшей тревоги!»

«Ну конечно, — ответил я. — А способны ли вы так же почувствовать себя в самолете? Если можете, опишите в деталях свои переживания».

«О, нет, доктор, — вздохнул он, — я вряд ли смогу». Он начал вдруг тяжело дышать, лицо его налилось кровью, проявлялись все признаки приступа острой тревоги. Мне удалось на какое-то время заставить его прочувствовать себя, вместо того чтобы просто визуализировать себя так, как ему хотелось бы.

Как он умудрялся ничего не знать о своей тревоге? Посредством избегания самоощущения он абстрагировался от законченной ситуации, включавшей в себя тревогу, вынеся из нее упрощенный образ себя. В тот момент, когда он начал ощущать себя, тревога вышла наружу. Он, как наблюдатель, предъявил мне не свое истинное «Я», но того героя, каким он хотел бы быть.

Я мог бы привести толкования, основанные на теории либидо. Я мог бы истолковать самолет как фаллический символ, пожар — как любовный пыл и образ себя — как преисполненного мощи завоевателя. Такая интерпретация была бы правильной, но я понимал, что его основной проблемой было «избегание»; он избегал самых разных телесных ощущений, не только и даже не в первую очередь имеющих сексуальную природу. Его идеалом была победа над телом. Это аскетическое отношение повлекло за собой гипертрофию интеллектуальной и гипотрофию чувственной сфер.

Обездвиживание моторной системы ведет к застыванию чувств; мы можем заново вызвать их к жизни путем правильного сосредоточения. Восстанавливая в правах различные движения тела, мы избавляемся от онемелости и неуклюжести, присущих ригидной личности, и укрепляем моторные функции Эго. Лишний раз кормить человека, страдающего от избытка интеллекта и недостатка чувственного опыта, всякими умствованиями, толкованиями, было бы методологическим просчетом. Для того, чтобы «растворить» невротический симптом, засевший в организме, необходимо иметь полное представление об этом симптоме во всей его сложности, а не заниматься интеллектуальной интроспекцией и поиском возможных объяснений; ведь для того, чтобы растворить кусок сахара, нужна вода, а не философия.