Кристианна Капли: Танцующий с Огнем

Альберт не без интереса изучал своего бывшего учителя: одет просто и неприметно. Потертая коженка, джинсы и кеды. На вид ему лет двадцать пять. Молодой и привлекательный человек. На первый взгляд… Но ему, Альберту, к сожалению известно, что кроется за обманчивой внешностью.

- Давно мы с тобой не виделись, Альберт. Сколько прошло лет? Двадцать шесть? Или семь? – его губы тронула тонкая улыбка.- Время так быстро летит, не правда ли?

- Я тебе все расскажу. Только если ты дашь слово, что не тронешь мою семью.

- Хорошо.

- Произнеси это.

Он улыбнулся шире. И сказал.

- Я обещаю, что не трону твою семью. Клянусь,- приложил ладонь к груди.- Доволен?

- Да.

- А теперь я хочу узнать, все что тебе известно про Черного Лиса. Попытаешься мне соврать или скрыть что-то… я отдам души Сары и Майкла Многоликому,- от одной этой мысли Альберт похолодел.- И поверь, они будут мучиться долго. Гарантирую.

Мужчина шумно сглотнул, покрутив пустой стакан в ладонях, поставил его на пол. И сделав глубокий вдох, заговорил…

Многоликий был недоволен. Он не получил своей заслуженной порции - души предателя. Но колдун лишь устало отмахнулся от колкого раздражения демона. Его внимание было приковано к пляшущему огоньку на ладони.

“Я помню, Кукольник, тебе всегда нравился огонь”,- мелькнула рассеянная мысль, и пламя вспыхнуло ярче. Оранжевый цвет потемнел, побагровел, стал словно кровь… похож на ту самую, что сейчас медленно и лениво растекается по полу.

Колдун швырнул “кровавый” шар в противоположную сторону, где стояли пара кресел и журнальный столик. Алчный огонь с аппетитом накинулся на мебель. С тихим треском принялся за трапезу… Не пройдет и десяти минут, как пламя охватит весь дом. От тела Альберта мало что останется. Его-то и опознают с трудом.

Засунув руки в карманы, он вышел в сырую ночь. Задрал голову, разглядывая затянутое пасмурной пеленой небо. Начал накрапывать мелкий холодный дождь.

Перед тем, как его убить, он спросил, почему тот ушел… почему сбежал от их семьи?

Альберт усмехнулся.

“Ты одержим местью. Ты одержим ненавистью… Твоя ненависть - это яд. Отомстив ты ничего не изменишь, Орин. Это тупик. Сам скоро поймешь”.

Погрузившись в раздумья, Орин и не заметил, как двинулся вдоль улочки, прочь от горящего дома, прочь от его предсмертных слов, от которых так сильно веяло правдой…

- Орин!

Он не сразу увидел бегущую за ним Кайрэ. Остановился, дожидаясь, пока она нагонит его. Значит, все-таки последовала за ним, а он же четкое дал указание – не выходить из дома. Подобное ей видеть ни к чему.

- Я же сказал тебе, сидеть дома,- Орин заботливо убрал с ее лба прилипшие пряди влажных волос. Неряшливый хвост еще больше растрепался во время бега. Дождь стал тем временем сильнее.

- Ты обещал пощадить его,- именно сейчас, когда старая рана вновь стала кровоточить, знакомые нотки упрека в ее голосе отозвались в груди острым уколом

- Я обещал пощадить его семью.

Насупилась, а потом поинтересовалась.

- И ты узнал… все, что тебе нужно?

- Да.

- Он может быть опасен, Орин…

Горькая улыбка коснулась его губ. Он привлек к себе сестру, поцеловал ее в лоб. И тихо произнес.

- Не волнуйся за меня. Я к этой встрече давно готовился.

****************

Старый пес медленно брел следом за Орином, подволакивая сломанную лапу. Тело старой собаки, вероятно погибшей от голода, они нашли в канаве. Ничего другого не было. И Бо согласился на такой вариант. Все же, такое тело, лучше чем ничего.

Псина закашлялась, и Орин остановился.

- Ты в порядке?

Собака видимо умерла не больше суток назад. Она очень даже хорошо сохранилась, но Бо все равно был недоволен. Поэтому Орин и ушел вперед, чтобы не слушать его раздраженного бурчания.

Вот и сейчас грозила новая волна негодования.

Ритуал оказался на удивления прост. Орин даже не был готов к такому. Воображение рисовало сложный процесс переселения души, но нет. Достотаточно было сконцентрироваться, нащупать энергетические нити (он уже научился сразу находить темно-желтые нити Бо) и медленно, очень аккуратно связать их с телом.

С момента связи прошло чуть больше часа. Этого было недостаточно для полного единения, поэтому Орин беспокоился, как бы не разорвалась пока что тонкая связующая душу и тело нить.

- Ты бестолковый увалень! – вырвалось у пса. Он был страшный: оттощавщий, хромой, его шерсть свалялась, кое-где виднелись полосы запекшейся крови. Видок у Бо был мягко говоря, так себе.