Александр Бельфор - Знак кровоточия. Александр Башлачев глазами современников

Высоцкого! Глуховатым голосом, скороговоркой, словно извиняясь, он говорил, что у него мало смешных песен, старался их вспомнить… И все же упрямо гнул свое: пел главные песни, где его нельзя было упрекнуть ни в подражательности, ни в желании угодить публике. А публика была сдержанна, и ее тоже можно понять: совсем недавно в дружеском кругу перед нею пел сам Высоцкий! Эту фонограмму нельзя слушать без волнения не только потому, что Башлачев прекрасно поет свои песни: удивительна психологическая атмосфера концерта, его драматургия. Башлачев сражался на территории поэта, которого любил и чтил, но от которого все дальше уходил в своем творчестве. И он хотел, чтобы это заметили. Он начал с «Посошка», «Времени колокольчиков», «Петербургской свадьбы». Реакция настороженная и прохладная. Чувствуется, что все ждут - когда же будет наше родное, «высоцкое»? Но Саша поет «Случай в Сибири», «Лихо», «Мельницу» с ее колдовским завораживающим сюжетом, «Некому березу заломати», «Все от винта!» и еще несколько своих лучших песен, все время как бы извиняясь, что вот, мол, песни серьезные, смешного мало… А ведь мог сразу взять аудиторию в руки, спев «Подвиг разведчика» или «Слет-симпозиум», - это ведь беспроигрышно в Театре на Таганке! Но он спел эти песни лишь после восемнадцатиминутной «Егоркиной былины» - и как все оживились, засмеялись, зааплодировали! Мол, что же ты тянул, парень! Вот настоящее, наше, «высоцкое»… Но он опять извинился: смешного больше нет-и спел «Тесто», «Сядем рядом…», «Как ветра осенние», а закончил «Ванюшей». Он не хотел эстрадного успеха. Он хотел петь о главном и быть понятым правильно. Те же «Подвиг разведчика» и «Слет-симпозиум» - песни, брызжущие юмором, веселой злостью - показывают, что Башлачев мог катиться на этой волне и дальше, как делают многие гораздо менее талантливые последователи Высоцкого. Но он не захотел. Не смог себе позволить. В определении состава посмертной книги, в ее редактуре без участия автора всегда есть некий произвол, возможность ошибок и неточностей. Мы старались свести их к минимуму. Однако следует помнить, что этот сборник не является академическим научным изданием и не претендует на полноту. Мы не приводим вариантов отдельных строк или строф - а разночтений у Башлачева довольно много. Более того, иной раз мы не придерживались последней авторской редакции, даже если она была известна, а останавливались на наиболее распространенном варианте, встречающемся в большинстве Сашиных фонограмм. Например, в последней редакции песни «Время колокольчиков» вместо строчки «Рок-н-ролл - славное язычество!» стоит «Свистопляс! Славное язычество!». Может быть, Башлачев искал русский ритмический эквивалент рок-н-ролла, может быть, считал, что так будет точнее. Не нам гадать. Мы оставили «рок-н-ролл» как вариант более привычный и известный. Также мы оставили слова с точками вместо букв, что звучат на пленках и что были заменены в последней редакции разными цензурными эвфемизмами. Вообще же, Сашу надо слушать. Пускай эта книга останется зримым путеводителем по его песням, пускай она даст возможность прикоснуться к строчкам, чтобы мысленно воспроизвести Сашин голос, мелодию песни, неповторимый нежный и яростный звук его гитары. А мы еще раз помянем его и выпьем с ним «на посошок»…

«Посошок». Издательство «Лира».

1990 г.

GEORGE ГУНИЦКИЙ

ПО-ПРЕЖНЕМУ С НАМИ

Я редко слушаю теперь записи Александра Башлачева. Не оттого, что они мне не нравятся или с годами стали привычными и уже не очень интересными. Наоборот, чем больше проходит времени с того черного дня, когда СашБаш нас покинул, то с каждым годом все глубже я воспринимаю его песни. Заново. Глубже и по-новому. Все больше ощущаю их глубинную неисчерпаемость.

Мы были с ним знакомы. Совсем немного. Плотно не общались никогда, но я в те годы входил в Совет Ленинградского рок-клуба, поэтому имел возможность общаться практически с кем угодно из роковой среды. Появлению СашБаша в Питере предшествовала волна слухов и легенд. Так, собственно, всегда и происходило, если кто-нибудь из известных провинциальных музыкантов собирался переезжать в Питер, то в рок-клубе об этом знали заранее и особенно не удивлялись. Куда им еще было ехать? Разве что в Москву. Некоторые так и поступали, только до определенного времени Питер все равно котировался в рок-кругах намного круче столицы. Подобная расстановка сил отчасти сохранилась, несмотря ни на что, и до сих пор.