frolova_l - Счастливый случай

— Круче, Светка! Гораздо круче! — засмеялась Оксана. — Он, ты только представь себе, журналист из Штатов! Каково, а?!

— А что он собой представляет? — поинтересовалась Света. — Богатый? Холостой? Молодой? Красивый?..

— Значит, так, — начала свой рассказ Оксана. — Зовут его Пол Стюарт. Насколько он богат, точно не знаю, но уж явно не нищий! Мужчинка он в самом соку — лет сорока или около того. Разведен. Ростом — чуть повыше меня, брюнет с эффектной легкой проседью. Выглядит обалденно! Знаешь, этот особенный западный лоск...

— И как же тебе удалось его подцепить?

— Ты обхохочешься, Светка. — Оксана выдержала небольшую паузу и выпалила: — Я сделала вид, что подвернула ногу!

Света и в самом деле засмеялась:

— Да, пора, пожалуй, мне на этот способ знакомства патент брать... Где ж ты его, бедолагу?..

— В пятницу, помнишь, я осталась документы для банка готовить? Ну и, ясен пень, засиделась допоздна. Иду домой часов в девять, смотрю, здесь, у метро, стоят два видных мужичка и по-английски треплются. И тут меня словно бес под ребро ткнул! Чем, думаю, я хуже Светки? Ну и... возле них — хрясть! Я давай стонать, а он меня — под локоток, дескать, кэн ай хэлп ю? На руки к нему, как некоторые, я, конечно, не полезла, а в остальном — почти то же самое. Он меня в свою тачку усадил, до дома довез, познакомились, кофе попили, ну и так далее... На следующий день, в субботу...

Света с аппетитом ела сочную пиццу и рассеянно слушала, как Оксана взахлеб описывает свои приключения. И тут, казалось бы, вне всякой связи с происходящим ей в голову пришла неожиданная мысль: а чем, собственно, питается Андрей, что он ест? Свете даже стало немножко совестно оттого, что этот простой и естественный вопрос не возник у нее раньше. Ведь ремонт — тяжелый физический труд, он требует полноценного питания, вряд ли таковым можно считать их вечерние чаепития!

Света делала вид, что внимательно слушает подругу, кивала ей, где надо — смеялась, где надо — удивлялась, а сама тем временем пыталась вспомнить хоть какие-нибудь следы того, что он ел в ее отсутствие. Кажется, ей попадались на глаза пустые молочные пакеты, консервные банки и что-то еще — обертки какие-то, что ли... А деньги? Есть ли у него, вообще, деньги, чтобы покупать еду?..

Обеденный перерыв пролетел незаметно, и, возвращаясь в офис, Света вдруг спросила возбужденную Оксану:

— Ксюш, ты не знаешь, как готовится борщ?

— Красный? — растерянно уточнила та.

— Красный.

— Ну... туда свеклу кладут и, кажется, морковку... А зачем тебе?

— Так... — пожала плечами Света.

«Нет, тут Ксюха мне явно не помощница. Придется ехать к маме, уж она-то в таких делах дока...» — думала Света, сидя в своем кабинете. Надо было звонить матери, но именно этого ей совсем не хотелось — и у Светы были на то причины.

История эта началась давным-давно, когда после развода со Светиным отцом мама вторично вышла замуж. Свете тогда было только двенадцать, и она очень болезненно переживала расставание родителей. Новый брак матери ей показался чересчур поспешным и, более того, предательским по отношению к ней, ее дочери. Света, очень привязанная к отцу, с первого взгляда невзлюбила своего отчима и встретила его появление в штыки. Свою неприязнь к нему она не скрывала и непроизвольно переносила ее на мать и на появившегося вскоре сводного брата.

Мать и отчим, люди мягкие и деликатные, не считали возможным хоть в малой степени давить на девочку, считали, что время примирит ее с новой семьей и постепенно все образуется само собой. Лишь иногда, уже теряя надежду найти общий язык, от отчаяния, мать пыталась откровенно поговорить с дочерью. Но Света, тогда еще подросток, сразу же замыкалась, ощетинивалась с детской непримиримостью, изредка даже дерзила. И мать отступилась. Они словно оказались на разных берегах реки, а переправу наводить не хотели. Света — из-за неприязни и мстительного упрямства, а мать с отчимом — из-за опасения травмировать неокрепшую психику девочки.

Уже гораздо позднее, повзрослев, Света, конечно, поняла, что отчим — совсем неплохой человек, что мама, в общем-то, поступила разумно, поменяв непутевого и ветреного Светиного папашу на положительного и надежного Сергея Борисовича, и что, в конце концов, мстить родной матери за ее простое желание быть счастливой глупо и недостойно. Но злополучная река отчуждения к тому времени уже давно и прочно стояла в своих берегах — они так и не смогли стать по-настоящему родными людьми.