АннА - tmp0

Похоже, мои родители до сих пор оставались неравнодушны друг к другу. Насчет папы я, конечно, что-то подобное подозревала, но искренне думала, что мама расценивает связь с ним как ошибку молодости.

—Моника. — Голос отца прозвучал ниже и глубже, чем когда-либо, и в нем гораздо сильнее слышался акцент.

—Виктор. - У мамы перехватило дух. — Ты что здесь делаешь?

У него поднялась бровь.

—Приехал в гости к дочке.

—А мама уже уходит, — встряла я, разрываясь между возможностью увидеть родителей вместе и лояльностью по отношению к Стэнтону, действительно представлявшему собой то, что требовалось маме по жизни. — Я тебе позвоню, мамочка.

Мгновение мой отец оставался неподвижным, лишь его взгляд скользнул по маме, сначала сверху вниз, от макушки до носков туфель, а потом обратно. Затем он глубоко вздохнул и отступил в сторону.

Мама вышла за дверь и направилась к лифту, но неожиданно вернулась обратно, приложила ладонь к его груди, приподнялась на цыпочки и расцеловала в обе щеки.

—Прощай, — выдохнула она, после чего нетвердой походкой подошла к лифту и, стоя спиной к нам, нажала кнопку.

Отец не сводил с мамы взгляда, пока не закрылись двери лифта. Еще раз вздохнув, он вошел в квартиру.

Я закрыла дверь.

—Скажи, как получилось, что я даже не знала, что вы до сих пор по уши влюблены друг в друга?

Впрочем, боль в его глазах говорила сама за себя. Было видно: встреча разбередила незажившую рану.

—Потому что это ничего не значит.

—Не верю. Любовь значит все.

—Нет, вопреки поговорке она побеждает не все, — фыркнул он. — Ты можешь представить свою мамулю в качестве жены полицейского?

Я моргнула.

—То-то и оно, - сухо произнес он, вытирая лоб футболкой. — Бывает, что одной любви недостаточно. А если ее недостаточно, какой в ней прок?

Горечь, прозвучавшая в его голосе, была слишком хорошо знакома мне самой. Пройдя мимо него, я направилась на кухню. Отец последовал за мной:

—Ты любишь Гидеона Кросса?

—Разве не ясно?

—А он тебя любит?

Поскольку мне просто не хватало энергии, я положила свою чашку в раковину и достала новые, для себя и для него.

—Не знаю. Знаю, что он хочет меня, что порой нуждается во мне. Думаю, если попрошу, он сделает для меня все, что сможет, потому что в каком-то смысле я запала ему в душу.

Однако он так и не смог признаться мне в любви. Не рассказал о своем прошлом, и, судя по всему, не смог смириться со свидетельствами моего прошлого.

—А у тебя есть голова на плечах.

Я насыпала кофейных зерен, чтобы заварить новую порцию.

—А вот это, папа, весьма спорно.

—Ты честна перед собой. Это славное качество.

Я взглянула на него через плечо, и он натянуто улыбнулся:

—Я воспользовался твоим планшетом, чтобы проверить свою почту. Он на кофейном столике. Надеюсь, ты не против.

Я покачала головой:

—Да сколько угодно.

—Ну и уж коли так вышло, пошарил по Интернету. Хотел узнать, что там пишут о Гидеоне Кроссе.

Сердце мое слегка сжалось.

—Он тебе не нравится.

—Воздержусь от суждений. — Произнося эту фразу, отец исчез в гостиной и тут же вернулся обратно, уже с планшетом. Пока я молола кофейные зерна, он доставал его из футляра и активировал. — Вчера вечером мне не удалось толком в нем разобраться, и я просто хотел получить побольше сведений. Нашел снимки, где вы с ним вместе, - многообещающие. Но потом увидел и кое-что еще. —Он развернул планшет экраном ко мне. — Ты мне это объяснить можешь? Может, у него еще одна сестра?

Оторвавшись от кофемолки, я подошла поближе и посмотрела на найденный отцом снимок. Гидеон и Коринн были сфотографированы за коктейлем, он обнимал ее за талию, и все в их позах говорило о близости, вплоть до того, что его губы почти касались ее виска. Она держала в руке бокал и смеялась.

Взяв планшет, я прочитала заголовок: «Гидеон Кросс, глава „Кросс индастриз", и Коринн Жиро на рекламной вечеринке водки ,,Кингсмен“».

Дрожащими пальцами я открыла текст и, желая получить побольше информации, прочла короткую статью. И онемела, выяснив, что это мероприятие состоялось в четверг, с шести до девяти, причем место его проведения находилось в собственности Гидеона. И было прекрасно мне знакомо — он трахал меня там, как трахал и множество других женщин.

Гидеон не явился на нашу встречу с доктором Петерсеном, чтобы провести это время с Коринн у себя в отеле — «сексодроме». Именно это он и хотел сообщить детективам, но так, чтобы я не слышала. Его алиби заключалось в том, что он провел весь вечер — а быть может, и ночь — в обществе другой женщины.