Ирина - Сборник мистических рассказов

- А ты знаешь, я придумала имя нашей дочери, - улыбнулась Лена, и Тима повернулся к ней.

- Здорово, расскажешь?

Лена кивнула.

- Конечно, я назову её Дарья, - сообщила она мужу и каждой частичкой души почувствовала, как её ангел рядом с ней, счастливо улыбнулся.

«Никто»

- Володь, трос получше натяни, эта сторона косит немного, - Михаил, махнул в правую сторону от большой четырёхместной палатки и Владимир – невысокий, коренастый мужичок, сноровисто начал подтягивать трос, выравнивая палатку.

Во влажном воздухе леса на Карельском перешейке пахло травами и сосновой смолой. Солнце садилось за горизонт, золотя верхушки многолетних сосен, и цикады начинали петь свои песни. От костра тянуло ароматным дымком, а рядом с мангалом из кирпичей лежали на блюде пара десятков шампуров с нанизанным на них мясом, которое ожидало, когда его начнут готовить на углях.

- Маш, гитару достань, - попросил Василий, расстилавший во второй палатке большое одеяло, которое должно было послужить матрасом, и светловолосая невысокая девушка кивнула головой и поспешила к большой куче рюкзаков и сумок, лежащих неподалёку.

Через несколько минут в воздухе растворились первые аккорды мелодии одной из самых известных песен, которые поются под гитару и Вася запел приятным баритоном, глядя куда-то на верхушки сосен, во время заката окрашенные оранжевым цветом.

«Изгиб гитары жёлтой, ты обнимаешь нежно,

Струна осколком эха, пронзит тугую высь,

Качнётся купол неба, большой и звёздно-снежный,

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».

Наконец, всё было готово, и все собрались за импровизированным столом, чтобы отметить встречу и начало очередной вылазки в леса Карельского перешейка. Они собирались таким составом каждое лето, и искали то, что интересовало немногих – а именно – следы самого страшного события – Войны. Именно так, с большой буквы и никак иначе.

- А помните Невский пятачок? – спросил Володя, под одобрительные возгласы своих друзей, и принимаясь за еду, - Как с ума сходили от обилия железок…

- Ты ещё лимонку хотел в карман джинсов засунуть задний, - хохотнула Маша, отпивая вино из пластикового стаканчика, - Так бы и ходил потом с половиной зада, - рассмеялась она, и её смех подхватили остальные.

- Ладно, ребят, с чего завтра начнём? – отсмеявшись, спросил Михаил, откладывая тарелку с едой и доставая из кармана куртки пачку сигарет, - К реке пойдём?

Он затянулся, выпуская вверх тонкую струйку дыма, и небрежно развалился, наслаждаясь тишиной, спокойствием и приятной компанией.

- Думаю, стоит сначала тут поискать, рядом, а потом успеем и к реке и до переправы дойти по нашему берегу.

Это был их первый, настолько далёкий от цивилизации маршрут, который они проложили сами для себя, чуть ли не большую часть зимы готовясь к этому походу. Казалось, что до них здесь не было никого, по крайней мере, несколько десятков лет уж точно. Машины были оставлены далеко позади, и девять путников, до предела нагруженные различным инвентарём, прошагали по лесу не один километр, прежде, чем решили остановиться на этой, по всем параметрам подходящей, лужайке.

- В общем, завтра копаем кругом нас, ну а дальше к реке углубляемся. Лимонки, гильзы, патроны, каски, - всё выкидываем, собираем только действительно интересные вещи.

Миша кивнул, вставая с бревна и потягиваясь – сказывалась усталость этого долгого дня, да и сам по себе насыщенный кислородом воздух, творил чудеса, зазывая в объятия Морфея.

- Давайте ложиться, - зевнула, прикрыв ладошкой рот, Маша, - Я уже просто отключаюсь.

Девушки, наскоро прибрав со стола, сполоснули металлическую посуду в небольшом ручейке, там же умылись и были готовы ко сну.

В таких походах о простых человеческих радостях приходится забыть, довольствуясь редкой возможностью помыться в ручье, но о таких досадных лишениях никто никогда не думает, потому что азарт от раскопок превышает все неудобства во сто крат.

Они называли себя Копатели, и очень гордились причастностью к некоему Братству. В нём ходили легенды о том, с чем встречалась та или иная группа Копателей, долгими зимними вечерами, друзья любили собираться, чтобы вспомнить все те приключения, с которыми им удавалось столкнуться летом. Это был уже своего рода уклад их бытия, жизненная философия, стезя, раз встав на которую, никогда с неё не сойдёшь.

Белая ночь властвовала над тишиной небольшого лагеря, и ничто не нарушало покоя спящих людей, кроме пения соловья. Казалось, что он выводит свои трели чуть ли не наверху палатки, настолько близкой была его песня.