Фест - Адольф Гитлер (Том 2)

Последним элементом непокоя и мятежной энергии оставались СА, в чьих рядах радикальные лозунги Штрассера и его сторонников встречали особенно сильный отклик. Поэтому Гитлер выжидал целый год после ухода Рема, прежде чем назначить осенью 1926 года отставного капитана Франца Пфеффера фон Заломона, замешанного ранее в различных акциях добровольческих отрядов и делах тайных судилищ и бывшего до своего нового назначения гауляйтером Вестфалии, высшим руководителем новых СА (ОСАФ). С его помощью он хотел решить традиционную проблему роли СА и заложить начала такой организации, которая не была бы ни вспомогательным военным формированием, ни тайным союзом, ни драчливой гвардией местных партийных руководителей, а стала бы в руках центра строго руководимым инструментом пропаганды и массового террора – преображением национал-социалистической идеи в фанатичную и исключительно боевую силу. Чтобы продемонстрировать расставание штурмовиков с полувоенными спецзаданиями и бесповоротное включение СА в состав партии, он вручил новым отрядам «под клятву верности» и мистический церемониал в веймарском Национальном театре штандарты, выполненные по его личным эскизам. «Подготовка СА, – говорилось в одном из его посланий фон Пфефферу, – должна осуществляться не с военной точки зрения, а исходя из партийной целесообразности». Прежние оборонительные формирования, – продолжал Гитлер, – хотя и были мощными, но не имели идеи и потому потерпели крах; тайные организации и кружки по подготовке покушений, опять же, никогда не понимали, что враг действует анонимным способом в умах и душах и не может быть истреблён физическим уничтожением его отдельных представителей, поэтому борьбу следует вывести «из атмосферы мелких акций мести и заговора на великий простор мировоззренческой войны на уничтожение с марксизмом, его порождениями и заправилами… Следует работать не на тайных сборищах, а на огромных массовых демонстрациях, и не кинжалом, ядом или пистолетом может быть проложена дорога движению, а путём завоевания улицы».[102 - Из письма Гитлера фон Пфефферу от 1 ноября 1926 г., цит. по: Bennecke H. Hitler und die SA, S. 237 f. Там же приведены упомянутые выше «приказы по С А» (SA-Befehle) и «Основополагающие распоряжения» (Grundsaetzlichen Anordnungen), которые фон Пфеффер в своём пристрастии к сокращениям называл SABE и GRUSA. См. также: Tyrell A. Op. cit. S. 235 f. Об освящении штандартов в веймарском Национальном театре см.: Ibid. S. 159.]

Серией так называемых «приказов по СА» и «Основополагающих распоряжений» фон Пфеффер затем ещё более дифференцирует со временем особенность и принципы действий СА и проявит при этом поразительное чутьё в отношении эффективности воздействия на психологию масс строгой, выдержанной в духе строевой подготовки механики. В своих приказах по проведению мероприятий он выступает и как командир, и как режиссёр, регулирующий каждый выход, каждое движение на марше, каждое поднятие руки и каждый возглас «хайль!» и тщательно расчитывающий эффект своих массовых сцен. «Единственная форма, – так заявил он, – в которой СА обращаются к общественности, это их выступление сплочёнными рядами. Одновременно это является одной из сильнейших форм пропаганды. Вид большого числа внутренне и внешне одинаковых, дисциплинированных мужчин, чья беззаветная воля к борьбе очевидна или чувствуется – это производит на каждого немца глубочайшее впечатление и обращается к его сердцу на более убедительном и захватывающем языке, нежели это могут сделать и печать, и речь, и логика. Спокойная сосредоточенность и естественность подчёркивают эффект силы – силы марширующих колонн».

И всё же попытка переделать СА в безоружное пропагандистское сборище и придать им взамен амбициозного особогосознания военных театрализованную притянательность в общем и целом успехом не увенчались. Несмотря на все старания Гитлера ему удалось лишь в ограниченном объёме сделать штурмовиков послушным инструментом своих политических целей. Причинами тому были не только безидейный, ландскнехтский образ мысли этих вечных солдат, но и градиция страны, исстари отдававшей военной инстанции особые полномочия по сравнению с инстанцией политической. Лозунги Пфеффера по перевоспитанию так и не смогли затушевать того, что СА как «борющееся движение» воспринимали себя чуть ли не морально превосходящими Политическую организацию (ПО) как всего лишь говорящей речи частью их движения и продолжали весьма примечательным образом называть её с откровенным презрением «П-нуль». Именно в этом смысле они и считали себя «вершиной нашей организации». «Штурмовика наподобие нас им не сделать», – пренебрежительно отзывались они о так называемых парламентских партиях[103 - VB, 18.08.1929.]. Правда, у этих последних не было и тех трудностей, с которыми сталкивались НСДАП вследствие существования своей партийной армии и которые порождали делемму – как потребовать от этих преисполненных комплексов офицеров и солдат мировой войны исполнения столь причудливого трюка на канате в роли послушного, на удивление мягкотелого рода людей-господ, той роли, что будет по плечу только следующему поколению. Кстати, вскоре начались и первые конфликты с фон Пфеффером, оказавшимся столь же строптивым, более хладнокровных и не сдававшим сантиментами, как его предшественник. Этот «хилый австрияк» ему не нравится, – заявлял сын прусского тайного советника.[104 - Heiden К. Hitler. Bd. I, S. 231.]