Свободин А.П. - В мире актеров

Душа! Конечно же, душа!

Только не нараспашку, а проглядывающая сквозь причудливые и наивные прорези старой маски...

Мюзикл! О, мюзикл! (глава в стиле жанра)

Говорят, одна диссертация начиналась словами: "девятнадцатый век в России прошел под знаком конного цирка".

Была эпоха пара, потом эпоха электричества. Возможно, наше время назовут эпохой мюзикла. Если лошадям дали век, отчего бы мюзиклу не дать эпоху?

На эти мысли наводит лавинообразный музыкальный поток, низвергающийся с вершины телебашни. Справедливость, впрочем, требует признать, что театральные подмостки в равнинных условиях низвергают его не менее бурно.

Мы не против мюзикла! Мы – за. Мюзикл – это звучит гордо и, как правило, громко. Просто, когда сталкиваешься с чем-то лавинообразным, хочется отодвинуться в сторону и разобраться.

Посмотрим несколько мюзиклов, но предварительно сделаем небольшое теоретическое вступление. Известно, "мюзикл" в переводе – музыкальный спектакль. Или кинофильм. Такие спектакли и фильмы были всегда, зритель их любит.

Так что же собственно произошла? Что изменилось?

Почему одни кричат: "Мюзикл! О, мюзикл!" А другие призывают на борьбу с этим узурпатором сцены и экрана?

Почему одни утверждают, что это новый жанр, рожденный нашим временем, а другие возмущаются: да ничего подобного! Вспомните "Мадемуазель Нитуш" на Вахтанговской сцене или "Веселые ребята" на экране!

Но что рассуждать! Посмотрите вокруг! В то время как широкие массы требуют непременно чего-нибудь музыкального, отдельные молодые люди, еще вчера удовлетворявшиеся наличием в своих коллекциях "Вест-сайдской истории", сегодня утверждают, что если в ближайшие же часы они не приобретут у каких-нибудь бродячих коробейников "Иисус Христос-супперзвезда", то умрут от интеллектуальной недостаточности.

Нет, что ни говорите, а брожение умов налицо! А следовательно, что-то происходит. Происходит же на наш взгляд, следующее.

Во-первых. Спрос на музыкальные представления и фильмы в последние двадцать лет действительно вырос. И вырос заметно. Одна Алла Пугачева чего стоит! Исследование причин этого явления – сфера социологии, не станем в нее вторгаться. Заметим лишь, что ничего дурного в этом не видим. Мюзиклы всегда относились к наиболее демократическим жанрам искусства. Тут все дело в чувстве меры и в художественном уровне.

Во-вторых. Развитие джазовой и современной симфонической музыки, современный балет (не классический, а современный), любимый народом, особенно молодежью, жанр микрофонных певцов (а это особый жанр), наконец, революция в технике звукозаписи все это создало возможности для появления синтетического представления, способного решать более серьезные художественные задачи, нежели например, классические или "венские" оперетты. Язык движения и жеста стал в этих представлениях (в лучших из них разумеется) равен выразительности сценической речи. Их ритмы и пластика передают весьма сложное философско-художественное содержание, музыка, пенье и танец – это уже не "вставные номера", а само действие, в котором все компоненты равны и неразрывны. Если мысленно проделать опыт и изъять из какой-либо классической оперетты пенье и музыку останется пьеса, образы и сюжет которой будут ясны и понятны. Если изъять музыку, пенье и движение из представлений, о которых идет речь, ничего не останется. Они исчезнут.

Как видите, действительно появилось нечто новое, что назвали мюзикл.

Так что же? Это некий новый вид драмы? Возможно. Время покажет. Только не следует уже сейчас бороться за "чистоту" мюзикла и отлучать от него разные спектакли и фильмы, которые чему-то там не соответствуют, или, напротив, отлучать сам мюзикл от нашего милого старого музыкального спектакля и фильма с "номерами". Сегодня время синтеза зрелищ и нас ждут прекрасные неожиданности как раз в соединении того, что еще вчера считалось несоединимым.

Не следует так же спешить хоронить вчерашнее – оно нас вдруг еще и порадует в самый неожиданный момент и в самом неожиданном обличье.

А теперь посмотрим, что показывают.

* * *

Вот старинный русский водевиль "Лев Гурыч Синичкин". Его поставил на Центральном телевидении с помощью кино-объединения "Экран" режиссер Александр Белинский, известный своим пристрастием к комедиям, кино-балетам и капустникам.

О, власть безыскусности! – хочется воскликнуть на манер старинной прозы, – с необоримой силой привлекает она к столетней давности творению наши сердца, изрядно, должно быть, притомившиеся в век "авторского кинематографа". Гусарский ментик и неотразимое своей победительной робостью создание в белом платье – нет, смейтесь сколько угодно, а недооцениваем мы их вечного обаяния. Глядя на этот водевиль невольно думаешь, а не забываем ли мы в наших изощренных усилиях одеть какую-нибудь простую историю в современные интеллектуальные одежды, что волнует нас в ней она сама... простая история. Например, о том, как благородные мушкетеры пытались спасти от смерти Констанцию Бонасье (создание в белом платье) и как им это не удалось. Или о том, как покинула старика отца дочь Дуня, единственная его радость, и как увезший ее гусар надругался над ним...