Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

Проблема единства сознания и деятельности в антропогенезе 521 ность человека была подготовлена всем ходом предшествующего развития: постепенным переходом к вертикальной походке, обусловленным изменением образа жизни человекообразных обезьян, освобождением в этой связи передних конечностей для различных специфических движений схватывания и последующей орудийной деятельности; отдельными несистематическими употреблениями орудий животными и даже изготовлением ими орудий, о чем писал еще Кёлер. Есть в животном мире и внешне “социальные” формы жизни: многие животные живут целыми группами и у них наблюдается даже разделение функций между особями одной группы. Однако имеются и существенные различия между деятельностью животных в таких группах и собственно трудовой деятельностью человека в человеческом сообществе.

А.Н. Леонтьев: Как бы ни была сложна “орудийная” деятельность животных, она никогда не имеет характера общественного процесса, она не совершается коллективно и не определяет собой отношения осуществляющих ее индивидов. Как бы, с другой стороны, ни было сложно инстинктивное общение между собой индивидов, составляющих животное сообщество, оно никогда не строится на основе их “производственной” деятельности, не зависит от нее, ею не опосредствовано.

В противоположность этому человеческий труд является деятельностью изначально общественной, основанной на сотрудничестве индивидов, предполагающем как бы зачаточное техническое разделение трудовых функций [21, с. 277].

А.: Разделение единого процесса деятельности между отдельными участниками трудового процесса приводит к изменению характера деятельности индивида, включенного в этот процесс.

А.Н. Леонтьев: У животных не существует деятельности, которая не отвечала бы той или другой прямой биологической потребности, которая не вызывалась бы воздействием, имеющим для животного биологический смысл — смысл предмета, удовлетворяющего данную его потребность, и которая не была бы направлена своим последним звеном непосредственно на этот предмет [21, с. 278].

А.: Как ты помнишь, Леонтьев различает отдельные деятельности по различию их предметов. Так вот: иначе предмет деятельности называется Леонтьевым мотивом.

Диалог 11. В Деянии начало Бытия

А.Н. Леонтьев: У животных … предмет их деятельности и ее биологический мотив всегда слиты, всегда совпадают между собой [Там же, с. 278-279].

С: Подожди. Ведь мотивом называют то, что побуждает человека к деятельности, “лежит за ней”, является ее причиной. Разве может быть причиной поведения некий внешний предмет, а не реальная потребность человека, которая у него имеется?

А.: Пожалуй, мне стоит здесь сделать одно небольшое пояснение. С точки зрения Леонтьева, которая находит свое подтверждение в многочисленных исследованиях психологов других школ, следует различать собственно потребность и потребностное состояние. Потребностное состояние — некое исходное “напряженное” состояние субъекта, которое “не знает” еще того объекта, который способен его удовлетворить.

А.Н. Леонтьев: В самом потребностном состоянии субъекта предмет, который способен удовлетворить потребность, жестко не записан. До своего первого удовлетворения потребность “не знает” своего предмета, он еще должен быть обнаружен. Только в результате такого обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый (представляемый, мыслимый) предмет — свою побудительную и направляющую деятельность функции, то есть становится мотивом [22, с. 205]. С: Кажется, из этой “серии” случай “импринтинга”, когда гусята следовали за Конрадом Лоренцом, и случай мальчика, испытавшего впервые половое возбуждение в присутствии своей гувернантки: потребность, точнее потребностное состояние, “нашла” свой предмет. А.: Или “опредметилась”. Да, именно такой путь открывается для развития потребностей. Развитие потребностей происходит через развитие их предметов. У животных это означает расширение круга предметов, удовлетворяющих потребность; у человека даже происходит “производство” новых потребностей посредством производства предметов: возникновение каких-либо новых приборов, машин и так далее порождает у отдельного человека потребность в них: не было у нас раньше потребности в компьютерах, а сейчас появилась. Но мы с тобой отвлеклись. В предпоследней цитате Леонтьева слово “предмет” употреблено не в смысле предмета потребности, а в другом смысле.