Томас Пикок - Усадьба Грилла

Преподобный отец Опимиан:

- И каждый из вас семерых питает особое пристрастие соответственно к каждой из семи сестер?

Гарри Плющ:

- В том-то вся и потеха.

Преподобный отец Опимиан:

- Потеха? Быть может. Ну так вот. Ежели молодой хозяин женится, он поставит меня в известность. А уж я поставлю в известность вас. Потерпите. Все будет хорошо.

Гарри Плющ:

- Премного благодарны, сэр. Наше почтенье.

Шестеро хором повторили слова Плюща и тотчас удалились.

“Что ни говори, - наедине рассуждал отец Опимиан, - приятные молодые люди и собою хороши. Не знаю, что могли бы сказать остальные. Они выступали как греческий хор. Свои реплики они доверили корифею. Он же славно справился с ролью, более на спартанский, нежели на афинский, манер, но это не важно. Краткость в подобных случаях лучше витийства. Юноша мне положительно нравится. Как запала ему в душу семейная трапеза на рождество! Когда я в первый раз его встретил, он думал о том, как порадовался бы отец участию мисс Дороти в их домашнем празднике. Теперь он расширил круг, но главенствующая мечта остается прежней. Он рано лишился матери. Верно, она была добрая женщина и подарила его счастливым детством. Иначе рождественский очаг так не основался бы в его воображенье. Это хорошо говорит о нем и его семье. Сам я много думаю о рождестве и обо всем, что с ним связано. На рождество я всегда обедаю дома и делаю на стене зарубки по росту моих детей, чтобы выяснить, насколько каждый из них возрос с прошлого года со стороны физической. И в провозвестии рождества столько поэзии! Зимородок вьет гнездо на тихих водах. “Певец зари не молкнет до утра” {182}. Я никогда не поверял сих поэтических образов жизнью действительной. Я хочу принимать их на веру. Мне нравится самая мысль о рождественском полене, громадном чурбане, заботливо выбранном загодя, отменно просушенном и сжигаемом в старинном очаге. Оно не влезет в камины наших гостиных. Его не сожжешь на наших кухнях, покуда там жарят, варят, парят, пекут, томят и тушат с помощью сложного приспособления, которое, каковы бы ни были его прочие достоинства, не оставляет места для рождественского огня. Мне нравятся гирлянды остролиста на стенах и окнах; танец под омелой; гигантская колбаса; толстенный филей; огромный шар сливового пудинга - сей истинный прообраз нашей планеты, сплюснутой у полюсов; бочки осеннего пива; неиссякаемая чаша с пуншем; радости старого замка, где некогда помещик встречал праздник в счастливом единении с семейством, челядью и соседями. Мне нравится самая мысль о том, что миновало, и я люблю все то, что остается поныне. Я уверен, отец моего Гарри и сейчас зажигает рождественское полено и вскрывает осеннюю бочку; быть может, вместо быка он подает целиком зажаренную свинью, подобно Эвмею, прелестному свинопасу в “Одиссее”. А как сам Гарри будет зажигать рождественское полено, когда осуществятся чаянья его и шестерых приятелей! Надобно поближе узнать нрав и обстоятельства сих юных женихов. Конечно, это все дело не мое и мне бы следовало помнить слова Цицерона: “Est enim difficiles cura rerum alienarum: quamquam Terentianus ille Chremes humani nihil a se alienum putat” {De Officiis. I, 9. (Примеч. автора). [“Трудна забота о чужих делах. Хотя Кремет {183} у Теренция и “находит, что ему не чуждо ничто человеческое””. - Цицерон. Об обязанностях. I, 9. (Пер. В. Горенштейна).]}. Я согласен с Chremes. Судя по кое-каким признакам, недавно мною подмеченным, я склонен надеяться, что слухи не вовсе лишены оснований, и если молодой человек будет тоникой и эти два гептахорда сольются в двойную октаву, то почему бы и мне не исполнить басовую партию?”

1. ГЛАВА XXIII

ДВА ВИДА КАДРИЛИ. ЛОМБЕР ПОПА.

ПОЭТИЧЕСКАЯ ВЕРНОСТЬ ПРИРОДЕ. КЛЕОПАТРА

Ἔγνωκα ὔ᾽ οὗν… . .

Τοὺ ζῶντας ὤσπερ εὶς πανἠγυρἰν τινα

Ἀφειμένους ἐκ τοῡ θανάτου καὶ τοῡ σκότους

Εἰς την διατριβὴν εἰς τὸ φῶς τε τοῡθ᾽ὄ δή

Ὁρῶμεν˙ ὅς δ᾽ἄν πλεῑστα γελἁσῃ καὶ πἰη,

Καὶ τῆ Ἀφροδιης ἀντιλάβηται τὸν χρονον

Τοῡτον ὅν ἀφεῖται, καὶ τύχῃ γ᾽ἐράνου τινος

Πανηγυρίσας, ἥδιστ᾽ ὰπῆλθεν οῖκαδε.

Alexis. Tarantini

Подобно тем, кто ради зрелищ покидает дом,

Так покидаем тьму небытия и мы,

Чтоб краткой жизни свет узреть. Но даже тот,

кто весел,

Кто пьет и любит, он, как ублаженный гость,

Когда-то возвратится в ночь, откуда вышел {184}.

Алексид. Тарентинцы

Тем временем мистер Принс, пробыв у себя дольше обычного, воротился в Усадьбу. Он нашел там то же общество, какое оставил; но он заметил или вообразил, что лорд Сом теперь у мисс Грилл в большей милости; что она стала к нему куда внимательней и наблюдает его отношение к мисс Найфет не с одним любопытством.