Томас Пикок - Усадьба Грилла

Смех его преподобия оказался заразителен, и мисс Тополь тоже расхохоталась. Мистер Мак-Мусс поднялся с места.

Мистер Мак-Мусс:

- Вы так веселитесь, будто обнаружили-таки, кого искал Джек из Дувра.

Преподобный отец Опимиан:

- Вы почти угадали. И это славный муж, с помощью конкурсного экзамена доказывающий, что он обладает мудростью государственной.

Мистер Мак-Мусс:

- Вот уж подлинно конкурс на глупость и верное ее испытание. Преподобный отец Опимиан:

- Конкурсные испытания для чиновников, но не для законодателей - справедливо ли? Спросите почтенного сырборского представителя в парламент, на основании каких достижений своих в истории и философии почитает он себя способным давать законы нации. Он ответит только, что, будучи самым видным золотым мешком из сырборских мешков, он и вправе представлять все то низкое, себялюбивое, жестокосердое, глупое и равнодушное к отечеству, что отличает большинство его сограждан-сырборцев. Спросите нанимающегося чиновником, что он умеет. Он ответит: “Все, что положено, - читать, писать, считать”. “Вздор, - скажет экзаменатор. - А знаете ли вы, сколько миль по прямой от Тимбукту до вершины Чимборасо?” “Нет, не знаю”, - ответит кандидат. “Значит, вы в чиновники не годитесь”, - скажут ему на конкурсных испытаниях. Ну, а знает ли это сырборский представитель в парламент? Ни этого он не знает, ни другого чего. Чиновник хоть на какой-то вопрос ответит. Он же - ни на один. И он годится в законодатели.

Мистер Мак-Мусс:

- Э! Да у него свои экзаменаторы-избиратели, и перед ними держит он экзамен на ловкость рук, перемещая денежки в их карманы из своего собственного, но притом так, чтобы со стороны никто не заметил.

1. ГЛАВА XVI

МИСС НАЙФЕТ. ТЕАТР. БЕСЕДКА. ОЗЕРО. НАДЕЖНЕЙШАЯ ГАРАНТИЯ

Amiam: che non ha tregua

Con gli anni umana vita; e si dilegua.

Amiam: che il sol si muore, e poi rinasce:

A noi sua breve luce

S’asconde, e il sonno eterna notte adduce.

Tasso. Aminta

Любовь - она на миг не утихает,

Лишь вместе с жизнью угасает.

Любовь - заходит солнце, чтоб подняться,

Но свет его сокрыт от нас, беспечных,

И вместе с ночью сон приходит вечный {125}.

Тассо. Аминта

Лорд Сом, будучи человеком светским, не мог на глазах у общества дарить все свое внимание одному лицу исключительно. А потому, выйдя из малой гостиной и подойдя к его преподобию, он осведомился, не знакома ли ему юная леди, исполнявшая последнюю балладу. Отцу Опимиану она была хорошо знакома. То была мисс Найфет, единственная дочь богатого помещика, жившего неподалеку.

Лорд Сом:

- Глядя на нее, покуда она пела, я вспоминал, как Саути описывает лицо Лаилы в “Талабе” {129}:

И яркий свет пылал на мраморе лица,

Как будто ветер раздувал фонтан огня.

И мраморная бледность очень ей пристала. Вся она похожа на статую. Как удалась бы ей Камила в “Горациях” Чимарозы! {130} На редкость правильные черты. Игры в них нет, но голос зато так выразителен, будто она глубоко чувствует каждое слово и ноту.

Преподобный отец Опимиан:

- Я полагаю, она способна на очень глубокие чувства, да только не любит их показывать. Она оживляется, если удается вовлечь ее в беседу. А то она молчалива, сдержанна, хотя и очень всегда мила и готова услужить. Если, к примеру, попросить ее спеть, она никогда не откажется. Она свободна от приписываемой Горацием всем певцам слабости - не соглашаться, когда их просят, и, раз начавши, не умолкать вовек {131}. Если таково общее правило, она счастливое из него исключение.

Лорд Сом:

- Странно, однако, отчего бы ей слегка не подкрасить щек, чтобы на них заиграл легкий румянец.

Мисс Тополь:

- Вам это не было бы странно, когда б вы лучше ее узнали. Все искусственное, все фальшивое хоть чуть-чуть чуждо ее натуре. Она не выказывает всех своих мыслей и чувств, но те, что выказывает она, глубоко правдивы.

Лорд Сом:

- А какую же роль она будет играть в Аристофановой комедии?

Преподобный отец Опимиан:

- Она будет корифеем в хоре.

Лорд Сом:

- На репетициях я ее, однако, не видел.

Преподобный отец Опимиан:

- Ее покамест заменяли. В следующий раз вы ее увидите.

Тем временем мистер Принс вошел в малую гостиную, сел подле мисс Грилл и завязал с ней беседу. Его преподобие издали их наблюдал, но, хоть ничто и не мешало его наблюдениям, он никак не мог решить, какое же впечатление произвели они друг на друга.

“Хорошо, - говорил он сам себе, - что мисс Тополь - старая дева. Будь она юной, как Моргана, она б завоевала сердце нашего юного друга. Ее сужденья так близки его душе. Но ничуть не меньше пришлись бы ему по душе суждения Морганы, когда б она свободно их высказывала. Отчего же она так стеснена? С ним, по крайней мере? С лордом Сомом она держится совершенно непринужденно… Да-да, это доброе предзнаменование. В жизни не видывал такой подходящей парочки. Помоги мне, господи. Нет, не могу избавиться от этой мечты. Ах, еще как бы весталки эти не помешали”.