Томас Пикок - Усадьба Грилла

Мистер Мифасоль:

- Вот уж не думаю, сэр. Кажется, у них была только минорная тональность, а о контрапункте имели они не более понятия, нежели о перспективе.

Преподобный отец Опимиан:

- А живопись их в перспективе и не нуждалась. Главные лица помещались на переднем плане. Дома, скалы и деревья лишь означали, но не изображали фон.

Мистер Принс:

- Я осмелюсь возразить мистеру Мифасолю касательно только минорной тональности. Самый голос их звучал в мажорной тональности, и с их тончайшей чуткостью к звукам они не могли пропустить явственное выражение радости. Три гаммы - диатоническая, хроматическая и энгармоническая - вполне передавали у них все оттенки чувства. Они соблюдали интервал; у них подлинно были мажорные и минорные тона; у нас же ни тех, ни других, лишь их смешенье. У них подлинно были диезы и бемоли - у нас же ни тех, ни других, один набор полутонов. В энгармонической гамме их чуткое ухо различало оттенки, каких не может уловить наш грубый слух.

Мистер Мифасоль:

- Однако ж они не шли дальше мелодии. Гармонии, в нашем понимании, вовсе у них не было. Они пели только в октаву и в унисон.

Мистер Принс:

- Неизвестно, не пели ли они в квинту. Что же до гармонии, я не стану полностью присоединяться к мнению Ритсона, что единственное назначение ее - портить мелодию; скажу только, что, на мой вкус, простой аккомпанемент, строго подчиняемый мелодии, куда приятней Ниагары звуков, под которым нынче модно ее топить.

Мистер Мифасоль:

- Стало быть, для вас предпочтительнее песня в простом фортепьянном сопровождении, нежели та же песня на итальянской сцене.

Мистер Принс:

- Песня, пропетая с истинным чувством, хороша в любом сопровождении. Впрочем, я не люблю фортепьяно. Интервалы его все фальшивы, а темперация не может заменить естественности. Неспособность его тянуть ноту и стремление к эффекту во что бы то ни стало повели к бесконечному дроблению звуков, в которых решительно исчезло и стерлось живое выражение.

Преподобный отец Опимиан:

- Совершенно с вами согласен. На днях как-то проходили мимо моих ворот музыканты и играли “Люди Кэмпбелла идут”, но вместо прелестной старинной шотландской песенки с нажимом на “Охо! Охо!” они пропели нечто такое “Лю-уди Кэ-эмпбе-елла-а иду-у-ут, охо-хо-о-о! Охохо-о-о!” Я про себя подумал: “Вот она где, современная музыка”. Я люблю старинную музыку органа, с единственными тональностями до и фа и с соответствием слогу каждой ноты. Какое впечатление производили долгие, длящиеся тоны там, где “Вотще глас почестей гремит перед гробами…” {111}.

А кому захочется слушать духовную музыку, исполняемую на фортепьянах?

Мистер Мифасоль:

- Однако, должен заметить, какая прелесть в блеске и виртуозности исполнения - новом, даже новейшем достижении музыкальном!

Мистер Принс:

- Для тех, кто ее улавливает. Ведь как на что посмотреть. Для меня нет прелести в музыке без силы чувства.

Лорд Сом (заметив неохоту мистера Мак-Мусса вступать в беседу, он забавляется тем, что то и дело справляется о его мнении):

- А как, по-вашему, мистер Мак-Мусс?

Мистер Мак-Мусс:

- Я держусь мнения, которое уже высказывал, что лучшего портвейна я в жизни своей не пробовал.

Лорд Сом:

- Но я имел в виду ваш взгляд на музыку и музыкальные инструменты.

Мистер Мак-Мусс:

- Орган весьма пригоден для псалмов, а я их не пою, фортепьяна же для джиги, а я ее не танцую. И если бы не услышал их ни разу от января до декабря, и то я не стал бы жаловаться.

Лорд Сом:

- Вы, мистер Мак-Мусс, человек практический. Вы радеете о пользе - о пользе общественной, - и в музыке вы ее не усматриваете.

Мистер Мак-Мусс:

- Ну, не совсем. Если набожность хороша, если веселость хороша, а музыка им содействует, когда это уместно, то и в музыке есть польза. Если орган ровно ничего не прибавляет к моей набожности, а фортепьяна к веселости, в том повинны мои уши и моя голова. Я, однако, никому не навязываю своих понятий. Пусть каждый радуется как умеет, лишь бы он не мешал другим; я не стану мешать вам наслаждаться блистательной симфонией, а вы, надеюсь, не отнимете у меня наслажденья стаканом старого вина.

Преподобный отец Опимиан:

Tres mihi convivae prope dissentire videntur,

Poscentes vario multum diversa palato {*}.

{* Трое гостей у меня {112} - все расходятся, вижу, во вкусах!

Разные неба у них, и разного требует каждый (лат.). (Пер. Н. С. Гинцбурга).}

Мистер Принс:

- А у нашего друга и пастыря - удовольствия от старинной цитаты. Преподобный отец Опимиан: