Федор Соколов - Выбор Бога

пронизывающими светлыми глазами.

– Здравствуй, милый! И вы, кто к нам приходит, должны знать

помнить, что вы тут гости и не должны нам, хозяевам докучать и

мешать. И вам здесь суетиться не стоит. Спешить некуда. Бежать,

с ног сшибать. Мы, когда в мир приходим, не толкаемся, Вам,

мирянам жить не мешаем, в вашу жизнь не вмешиваемся. И вы

нам не мешайте!

– Простите, матушка Валентина, виноват, торопиться больше

не буду. Только я не совсем у вас гость. Наша фирма в вашем

монастыре работает, крыши красим.

Пронизывающий Олега взгляд-лазер ослабил температуру,

стал просто теплым.

– А, это твои рабочие крыши красят! Ребята хорошие, даже на

крышах не курят, пьяных ни одного не видела. И работают скоро.

Краска только больно вонючая. Будет ли держаться на металле?

Не облезет? – игуменья быстро переключилась на хозяйственные

вопросы.

– Да не должна. Пахнет сильно, потому что на основе ацетона,

специальная нитрокраска для металлических кровель.

Оцинкованное железо, вообще-то, красится плохо, но здесь краска

особенная, производители дали гарантию, что десять лет отстоит.

Что касается рабочих, то им сказано, что если кто закурит на

территории или с похмелья явится, то больше, чем на

минимальную зарплату могут не рассчитывать. А сделают все

вовремя и качественно, я им премию гарантировал.

– Ну что ж, у вас свои методы воспитания, экономические, не

такие как у нас.

9

Забытая игуменьей Ольга уже нашла туфли, подобрала свой

мешок и поправляла помятый розовый куст, когда опять оказалась

в поле зрения матушки Валентины.

– Ольга, а что это тебя одну тяжелым мешком нагрузили?

Пары в помощь тебе не нашлось? – спросила игуменья, не дав ей

скрыться тихо и незаметно.

– Матушка, на кухне только я и сестра Епифания. Мне одной

донести проще, здоровья хватит. С пасеки позвонили, сахар

кончился срочно надо...

– Ясно мне все, – почти перебила Ольгу матушка Валентина и

обратилась к Олегу. – Милый, помоги Ольге мешок до пасеки

донести, если время есть.

Времени, конечно, не было, но как здесь откажешь?

– Хорошо, помогу!

– Вот и спасибо, а Ольга тебе дорогу покажет. Как ты себя

чувствуешь-то? Не сильно ушиблась?

– Не беспокойтесь, матушка, все уже прошло!

Матушка Валентина попрощалась, и пока Олег прилаживался к

ноше, как-то очень незаметно исчезла. Как будто растворилась в

воздухе. Олег даже поискал игуменью глазами, и недоуменно

взглянул свою попутчицу. Ольга молчала.

«Когда женщина молчит, она как-то посимпатичней выгля-

дит», – Олег вспомнил босоногую Ольгу, бушевавшую еще

несколько минут назад, и улыбнулся.

Когда они вышли за монастырскую стену, Ольга сняла платок,

еще раз ощупала затылок, слегка поморщившись, и снова

накинула платок на голову, завязав узел под подбородком.

Мешок для Олега не был тяжелым, не советский в полцент-

нера, с двадцатью пятью современными килограммами на плече

можно и поговорить по дороге.

– Простите меня, Ольга, не хотел, нечаянно все получилось.

Как вы себя чувствуете? Голова не болит?

– Давайте об этом больше не будем! Проехали! Я и сама изви-

ниться перед вами хочу, раскричалась. Просто не люблю, когда

меня вот так трогают. Ударилась, конечно, крепко, но платок

толстый голову спас, не так уж и больно. Лежу, в глазах круги

красные. Тут меня сначала за грудь трогают, потом схватили,

потащили…

10

Ольга явно успокоилась, и беседу охотно поддерживала.

– Да я это... Сначала послушал, бьется ли у вас сердце, не

услышал, испугался, решил вас куда-нибудь отнести, где помочь

могут. Слушай, давай перейдем на «ты». Меня зовут Олег. Как

тебя зовут, я уже знаю, матушка представила.

– Познакомились мы весело! Знаешь, как я испугалась, когда

матушка пришла! – девушка легко приняла предложение Олега. –

Ты представляешь, монахини мне уже рассказывали, а я в первый

раз такое наблюдала: матушка Валентина всегда появляется там,

где она нужна, где в монастыре проблемы какие-то, или как у нас

с тобой ссора, или кому помощь нужна. Монахини говорят,

возникает, как из воздуха, все проблемы решит, кого надо –

пожурит, кого надо – похвалит и опять исчезнет.

– Так и тебе влетит, за то, что шумела и дралась? Кулачек у

тебя жесткий…

– Ладно, не обижайся. Думаю, что простит меня матушка. Если

бы она хотела бы меня наказать, велела бы зайти к ней. А тут