Лев Вирин - Сказки о мастерах

Неужели старый Джакоми умеет и это?

Трижды съезжались рыцари. Самым ловким и удачливым оказался

рыцарь Черной Звезды — Дени. Он и получил в награду алый шарфик

Богини Весны.

Затем трое подмастерьев разыграли веселый фарс о глупом купце,

толстом монахе и развеселой купеческой женке. В конце из-под телеги

выскочила компания шумных чертей с вилами и с визгом и свистом

утащила всех троих в ад.

— Прекрасно сыграно, — похвалил Жан, — Как ты успел их так

подготовить?

— Талантливые ребята, — ответил папаша Джакоми, — Того, что играл

монаха, я бы с удовольствием взял в труппу.

— А сюжет-то из Декамерона! Кто тебе переделал?

— Да сам.

Тем временем храбрые рыцари сняли свои доспехи и натянули меж

двух высоких столбов канат. И представление началось!

Братья ходили по канату, плясали на канате, жонглировали тарелками

и горящими факелами, а потом построили пирамиду: на плечи Дени

забрался Рено, на него — Франсуа, и выше всех Жаннета! Дени

неторопливо пронес груз от столба до столба. Сердца у зрителей так и

замирали, две дамы грохнулись в обморок, но все кончилось хорошо.

Потом были еще фарсы, потом акробатика, а затем старый Джакоми

показывал ФОКУСЫ! И какие! Вы таких никогда не увидите...

Но вот очистили поле, грянула музыка и начались танцы. В первой

паре менуэта мастер Жан вел фрау Бургомистр. За ними — остальные.

Казалось, прорвало плотину веселья. Танцевали все, неумело, неловко, но

яростно и неутомимо. После многих лет скуки и запретов граждане

Бюргерштадта хотели наплясаться и навеселиться вдоволь. Признанным

королем бала был, конечно, мастер Жан. Даже юные братья Джакоми не

могли с ним соперничать. Папаша Джакоми долго сидел в сторонке, но

оркестр играл так заразительно. Он не выдержал и, пригласив фрау

Гинцель (еще позавчера — фрау Шварц), пошел танцевать тоже.

Стемнело, и танцы продолжались при свете факелов. Местные

трактирщики предусмотрительно выкатили на луг бочки с вином и пивом,

чтобы танцоры могли подкрепиться...

К мастеру подошел цыганенок и что-то шепнул. Мастер вскочил на

колесницу Весны и взмахнул руками. Музыка смолкла.

— Слушайте, добрые граждане Бюргерштадта! Слушайте, — воскликнул

Жан, — Наш Карнавал сегодня, первый Карнавал в Бюргерштадте, — в

30

честь Весны! В честь любви и молодости! Так пусть каждый украсит себя

цветами, ради Любви, Молодости и Весны! Это мой подарок вам, добрые

Бюргеры!

В круг въехали две повозки, нагруженные ветками черемухи и сирени.

Смуглые мужчины раздавали и разбрасывали душистые гроздья направо и

налево... Все смешалось. Началась давка, суматоха, каждый хотел

получить свою ветку, а то и две:

— Ведь задаром! А вдруг не хватит?

Запыхавшаяся, потная и счастливая фрау Бургомистр с большим

букетом сирени, поднесенным ей Франсуа, вошла в центральную ложу.

— Вина, — воскликнула она, — Помираю, пить хочу!

Отто фон Цвайбрюкен, молодой секретарь Бюргенрата, подобострастно

поклонившись, подал ей серебряный кубок с вином. Сквозь его

аккуратнейшую прическу просвечивала заметная плешь.

— Послушай, майн херц, — обратился к ней Бургомистр, — Что там за

смуглые молодцы на повозках? Неужели цыгане?

— Ты с ума сошел, милый! Какие могут быть цыгане в Бюргенштадте!

Мастер Жан подошел к Джакомо Джакоми. — Пора.

Тот вынул кремень, кресало, высек огонь и поджег фитиль. По тонкой

веревочке побежал почти незаметный огонек.

ФЕЙЕРВЕРК! СМОТРИТЕ! ФЕЙЕРВЕРК!

Взлетели в воздух красные, желтые, зеленые ракеты, закрутились

огненные колеса, небывалыми цветами рассыпались над рекой бураки...

Ошеломленные бюргеры, задрав головы, любовались невиданным чудом...

Пустые повозки тихо отъехали в сторону и в темноту...

Мастер Жан подошел к первой. Хельмут, все еще в гриме и в черной

бороде, заботливо усаживал в темной глубине повозки свою красавицу.

Сундучок Кэтхен он поставил в передок.

— Счастья вам, ребятки! Ждите в гости, буду в Антверпене, зайду...

— Мастер, ты только скажи, я за тебя душу отдам!

— С Богом! — Лошади пошли шагом, потом быстрее, быстрее...

У трактира фрау Сакс братья Джакоми споро укладывали свое

имущество в большой фургон. — Дядя Жан, — воскликнула Жаннета, —

Я уложила ваш саквояж и плащ тоже...

Папаша Джакоми вышел из трактира, пошевелил пальцами:

— Кажется, ничего не забыли. Трогай! Отдохнувшие лошади взяли